Константин Бобков: Формировать новое поколение на основе патриотизма могут только школы и музеи!

Герой этой публикации большую часть своей жизни посвятил музейной работе: руководил Сергиево-Посадским государственным историко-художественным музеем-заповедником, потом занимался этими вопросами в Министерстве культуры Московской области. А почти 13 лет назад стал Генеральным директором  Государственного Музея-заповедника А.П. Чехова «Мелихово». За эти годы ему удалось значительно поднять уровень работы музея не только в культурно-просветительском плане, но и в финансовом. Результаты работы Мелиховского музея, выраженные в цифрах, впечатляют. Но главным в работе директора, наверное, является то, что он является инициатором интереснейших творческих проектов, многие из которых можно назвать уникальными. Это касается, прежде всего, создания Мелиховского театра «Чеховская студия», который в этом году отметит своё десятилетие. Именно Константин Бобков предложил известному режиссеру и педагогу Владимиру Байчеру создать и возглавить театр, аналогов которому в России нет. В том смысле, что лишь один музей в стране может похвастаться своей профессиональной труппой. Но дело не только в самом факте существования уникального театра. А в том, что он стал одним из «ньюсмейкеров» театральной жизни России. Театр много раз ездил на гастроли по стране и за рубежом. А в 2014-м году он стал единственным коллективом России, который был приглашен на фестиваль в Баденвейлер, посвященный памяти А.П. Чехова. В год 155-летия А.П. Чехова, 120-летия пьесы «Чайка» и 75-летия Музея-заповедника «Мелихово» в театре родился уникальный «пленэрный» спектакль «Чехов. Чайка», о котором наше агентство уже не раз писало. Константин Васильевич Бобков, несмотря на обилие дел,  относится и к своему театру, и к театру вообще с особым вниманием и пиететом. Недаром на стене его кабинета висит громадный портрет народного артиста СССР Ю.М Соломина в роли Царя Федора Иоанновича. И еще надо сказать, что душа Константина Васильевича буквально наполнена Чеховым. Внешне  директор Музея-заповедника не производит впечатление эмоционального человека. Но надо видеть и слышать, с какой внутренней страстью и увлечением он говорит  о великом писателе и его прекрасном поместье, в котором 75 лет назад был создан замечательный Музей. Мы встретились с К.В. Бобковым в те дни, когда Музей-заповедник А.П. Чехова «Мелихово» и Дом–музей А.П. Чехова в Москве при поддержке Министерства культуры РФ и Министерства культуры Московской области проводили ставший традиционным Международный конкурс чтецких работ им. А. П. Чехова. А впереди - новые премьеры театра и творческие проекты музея-заповедника.

Будни и проблемы директора. Музей и «племя младое, незнакомое».

Константин Васильевич, 13 лет назад 1 апреля вы стали генеральным директором Мелиховского музея. Представляли ли вы себе, когда соглашались на эту работу, круг тех проблем, которыми придется заниматься?

Конечно, представлял. Ведь до этого я десять лет работал директором крупнейшего музея области – Сергиево-Посадского государственного музея-заповедника.  Потом - заместителем министра культуры Московской области, где  тоже занимался музеями. И, естественно, хорошо знал работу всех музеев, в том числе и Мелиховского. И многие намётки потом нашли отражение в работе директора. Потому что это было исключительно мое решение – уйти из министерства именно в этот музей. Я знал его проблемы, плюсы и минусы, представлял объем работы. Особенно имея в виду 150-летний юбилей А.П. Чехова, который вся страна отметила в 2010 году.

В каком состоянии был музей, многое ли пришлось переделывать, менять, совершенствовать и исправлять?

Совершенствовать  и исправлять особенно не пришлось, поскольку не было того, что надо было бы совершенствовать и  исправлять. Работа здесь была поставлена неважно.

То есть, если говорить по-русски – это было поле непаханое?

Пожалуй, что так. Но, конечно, здесь работа по каким-то направлениям шла и требовала развития. В частности, работа с театрами. Потому что музей всегда пользовался огромной любовью у театральной общественности. Но эти встречи театральных деятелей в Мелихове носили чисто дружественный характер: ты – мне, я – тебе. Короче, люди приезжали отдохнуть. А настоящая систематическая работа не велась.

Понимаю, что в работе директора музея нет второстепенных проблем. Но все же как вы считаете, что в ней самое главное? С чего начинается ваш рабочий день?

Каждый раз по-разному. Бывают такие проблемы и задачи, которые занимают буквально все мысли. Например, в эти дни один из главных вопросов, над которым мы думаем, – это визит Губернатора Московской области. Мы этот визит инициировали сами. Потому что понимаем необходимость дальнейшего развития музея. И здесь нужна помощь руководства очень высокого уровня. Мы получили согласие Андрея Юрьевича Воробьева и думаем, как лучше подготовиться к этому событию и надеемся, что этот визит станет импульсом к дальнейшему нашего музея. Практика показывает, что каждый визит губернатора (а их было немало) давал такой толчок. Например, во время последнего по времени визита Андрея Юрьевича был решен вопрос о включении в программу реставрации нашей Мелиховской школы. Мы эту работу завершили в ушедшем году, а в нынешнем она начнет свою работу. Это – уникальный объект, в котором будет размещена редкая экспозиция. Кроме того, во время своего прошлого визита губернатор преподнес музею подарок -  два золотых брелока, которые Чехов подарил Станиславскому и его жене. А сейчас у нас на повестке дня – развитие нашего Лопасня-Зачатьевского филиала, который посвящен А.С. Пушкину. Там такой огромный объем работы, что требуется непременное вмешательство губернатора Московской области.

Вы несколько раз повторили фразу «развитие музея». Возникает вопрос: что вы подразумеваете под его развитием? По каким критериям оцениваете свою работу? Какая главная цель стоит перед вами как директором: увеличение числа посетителей, разнообразие выставок, культурно-массовых проектов?

Здесь нельзя выделить что-то одно. В нашей работе одно притягивает другое, и каждое время ставит свои задачи. Если раньше музеи очень мало внимания уделяли вопросам приема посетителей, созданию среды и условий для комфортного пребывания в музее людей с ограниченными возможностями, то сейчас эти вопросы становятся очень важными. И за них с нас спрашивают вышестоящие органы. Но для меня всегда важнейшим делом музеев было  сохранение истории нашего государства. Других инструментов для решения этой проблемы я не вижу. Потому что в распоряжении музеев находятся материальные свидетельства истории, что позволяет заинтересовывать молодежь в ее изучении. В нашем обществе часто обсуждаются вопросы патриотического воспитания. А на чём воспитывать?! Наверное, на книгах, на уроках истории в школах. Но гораздо эффективнее делать это на конкретных предметах, иллюстрирующих эту историю. Я не знаю других учреждений культуры, кроме музеев, которые смогли бы осуществлять такую работу. И эти идеологические аспекты работы музея должны ставиться во главу угла. У нас в стране достаточно мест, где люди могут веселиться. Но формировать новое поколение на основе патриотизма могут только школы и  музеи!

А можно ли говорить о каких-то результатах патриотической работы именно вашего музея?

Здесь, конечно, сложно разделить степень влияния того или иного учреждения. Нельзя ведь сказать, что за год мы повысили патриотизм нашей молодежи на 15 процентов. Мы делаем одно общее важнейшее для страны дело. Но для нас в этом смысле важным показателем является степень востребованности  музея. Здесь есть небольшое противоречие, потому что повышение посещаемости в какой-то степени вредит нашей исторической среде и природе. Но все же именно этот показатель отражает востребованность музея. И если мы обратимся к цифрам, то увидим, что в 2003-м году наш музей принял 47-48 тысяч посетителей, то в 2015-м – 158 тысяч! И это не всегда связано с какими-то развлекательными моментами. Направления нашей работы серьезны и важны.

Какие из направлений работы вы бы выделили, прежде всего?

Ну, например, театральную деятельность. Это тоже один из аспектов патриотической работы с населением. Причем, к нам в театр приходят люди самого разного возраста. В нашей афише мы пишем возрастные ограничения - от пяти до ста лет! И люди воспринимают наши спектакли с большим воодушевлением. Кроме того, одним из новых направлений деятельности, инициированного ассоциацией педагогов, стали совместные уроки школ и музеев. Новый федеральный закон об образовании предусматривает такие формы работы в рамках учебного плана. Учителя привозят детишек в музей в будние дни и проводят здесь уроки. Причем, эта работа включает в себя несколько этапов. Вначале мы готовим педагогов к посещению детишками музея. А они в свою очередь готовят детей. Чтобы для ребят не было открытием, что Антон Павлович был не только писателем, но и врачом. И чтобы они могли толково участвовать в беседе, задавать интересные вопросы. Я бы очень хотел, чтобы такая работа развивалась.

 Деньги, «Чайкин» флигель и гаджеты.

Вы упомянули некоторые количественные показатели вашей работы. Я увидел в одном вашем интервью такие цифры: в 2005-м году музей заработал 700 тысяч рублей, а в прошлом– 18 миллионов! Это не ошибка?

Ошибка. В 2015 году мы заработали 20 миллионов!

Невероятно! За счет чего был достигнут такой рост?

Если мы хотим развиваться, то мы должны зарабатывать.  Мы понимаем, что у государства нет денег на то, чтобы обеспечить все наши потребности. Вот, например, вы видите у нас детский музейный центр, который построен только на средства, полученные музеем от своей экскурсионной и предпринимательской деятельности. При этом, мы очень тщательно соблюдаем политику ценообразования, уже несколько лет не повышая цену на входные билеты. Наши цены на порядок ниже, чем у многих федеральных и даже областных музеев. На некоторые услуги цены достаточно высоки, например, на катание на лошадях, на некоторые спортивные занятия, на массовые праздники, в том числе, новогодние. Но цена на входной билет в музей уже четыре года держится на одном и том же уровне! На вопрос, за счет чего мы получаем деньги, есть простой ответ: за счет экскурсионно-массовой работы. Во-вторых, за счет увеличения количества массовых праздников. Есть и такие источники дохода, как гостиница и конно-спортивная школа. Но двадцать миллионов – это наша выручка. Из неё надо вычесть наши затраты. Причем, на заведомо убыточные мероприятия. Например, на театр. От продажи билетов на спектакли мы получаем 1 миллион рублей в год. А на нужды театра (костюмы, декорации, поездки) тратим 2-3 миллиона! Одна только поездка театра на фестиваль памяти А.П. Чехова в Баденвейлер обошлась музею в кругленькую сумму. Но зато мы видим, как театр растет, как повышается художественный уровень спектаклей. У нас прекрасная труппа, актеры работают с удовольствием , особой текучести кадров нет. А поездки театра на различные фестивали – это повышение престижа и театра, и музея. И увеличение их популярности. А Международный конкурс чтецов!  А Российская школа учителей русского языка и литературы!

Как строятся ваши взаимоотношения с вышестоящими организациями в области финансово-хозяйственной деятельности?  Какую часть заработанного удается тратить на нужды музея? Есть ли у вас какие-то «спущенные» сверху нормативы в этом смысле?

У нас был один норматив или требование: мы должны тратить 40 процентов заработанного на материальное поощрение  работников. Но мы тратим гораздо больше. Могу с радостью сказать, что заработная плата наших сотрудников – одна из самых высоких в музейной сфере! Она составляет более 30 тысяч рублей. Нам даже порой завидуют федеральные музеи.

Чуть раньше вы говорили о программе реставрации Мелиховской школы. Как обстоит дело с этим объектом сейчас?

Мы эту работу завершили в ушедшем году, а в нынешнем она начнет свою работу. Эта школа была построена в 1898 году на деньги Антона Павловича Чехова. Она долго выполняла свою прямую функцию, т.е. работала как школа, в том числе, и в советские времена. Но затем она была передана музею и стала экспозицией. По причине ветхости была закрыта на реставрацию, которую должны были осуществить к 150-летию А.. Чехова. Но кризис 2008 года сказался и на наших планах: лет пять школа стояла закрытая и разрушалась. Но во время последнего по времени визита губернатора мы доказали Андрею Юрьевичу, что это – очень важный объект. И нам были выделены средства. И мы освоили их, естественно с помощью министерства культуры и  строительно-реставрационной организации. Реставрация была проведена неплохо. В этом уникальном объекте будет размещена уникальная  экспозиция. Сейчас мы заканчиваем ее оборудование. Кстати, Антон Павлович построил три школы, две из которых переданы нам. Вторая находится в Новосёлках, там расположена литературная экспозиция.

И все же главный экспонат музея («святая святых», как вы однажды сказали), это деревянный флигель, в котором Антон Павлович написал «Чайку». Он сохраняется в первозданном виде или уже подвергся коренной перестройке? Каким образом удается поддерживать «в добром здравии» это скромное и, прямо скажем, ветхое деревянное, здание?

У нас есть два объекта, которые остались от Чехова. Один из них – этот флигель, который сохранился в первозданном виде. Крупная его реставрация до 150-летнего юбилея Антона Павловича не производилась, мы провели ее только в 2010-м году. Но все задуманное выполнить не удалось. А в прошлом году к 120-летию пьесы «Чайка» мы получили от министерства дополнительные средства, и нами была проведена серьезная реставрация: мы заменили сгнившие лестницы, подправили фундамент, полностью обновили крышу. Но в основном строительные конструкции сохранились с чеховских времен. Хотя фундамент полностью переделан. Конечно, эта работа в будущем продолжится. Объект ведь старый и требует постоянной заботы. Например, нужна постоянная пропитка деревянных конструкций.

Есть ли надежда, что он простоит еще какое-то время?

Это зависит от того, как мы будем его содержать. Например, мы к 150-летию А.П. Чехова очень хорошо отреставрировали главный дом. Но уже надо опять что-то реставрировать, особенно внутри дома.  А это значит, что надо  вкладывать деньги.

Иногда некоторые мемориальные дома берутся под крышу, благодаря чему они лучше сохраняются. У вас не было такой мысли?

Нет. Думаю, что, если мы это сделаем, то сразу потеряется аура исторического места. Кстати, когда в дни празднования 150-летия наш музей стоял отреставрированный «с иголочки», у многих это вызывало отторжение. Как-то раз приехали киношники и попросили меня разрешить снимать внутри дома. Я спросил: «А почему не снаружи?» Они отвечают: «Снаружи слишком красиво!» Сейчас спустя 5 лет усадьба выглядит в этом смысле более натурально. Не «с иголочки», но в очень приличном состоянии.

А во времена Чехов она была «с иголочки»?

Не думаю. Конечно, они постоянно заботились о строениях: строили, подбивали, подкрашивали.

Возвращусь к проблеме развития музея. Вы собираетесь и в будущем оставить все в первозданном виде или есть мысли создания какого-то масштабного музейно-туристского комплекса?

Думаю, что одно другому не мешает. Хотя, конечно, если взяться за это бездумно, то можно создать какой-то туристический кластер, но, при этом, загубить всю усадьбу. Но пока я директор этого не будет. Тем более, что коллектив меня поддерживает. Хотя у нас порой возникают споры. Например, было предложение поставить современные фонари и осветить усадьбу. Я был категорически против! Потому что этого не было при Чехове. И такое нововведение сразу изменит вид усадьбы. Кстати, иногда на массовых праздниках некоторые посетители высказывают недовольство музыкой, которой при Чехове быть просто не могло! Но мы стараемся держать антураж праздников в стиле чеховского времени. Это касается и музыки, и обычаев, и танцев, и игр. Но повторю, что одно другому не мешает. Есть планы построить за территорией усадьбы гостиницу, помещения для проведения фестивалей. Но сама территория усадьбы будет неприкосновенной! То, что мы строим сейчас на ней – это восстановление строений чеховского времени. При этом, некоторые здания не вписывается чеховскую атмосферу. Это колхозный клуб, который был построен в середине прошлого века. И кирпичное здание научного центра, построенное прежним руководством. Снести мы их пока не можем.

Константин Васильевич, я вижу на вашем столе планшет и понимаю, что вы идете в ногу со временем. А внедряются ли в повседневную работу музея современные средства коммуникации, электроника, гаджеты.

Вся наша работа строится на использовании определенных компьютерных технологий. Вплоть до покупки билета в музей. Вы можете его купить в интернете, оплатить его и приехать на экскурсию. В кассах работает компьютерная система «супербилет», которая автоматически подберет для вас удобное время посещения тех или иных объектов. Естественно, вся бухгалтерия работает на современных программах. У каждого сотрудника на столе стоит компьютер. А на территории мемориальной зоны музея работает бесплатный wi-fi. Поэтому вся жизнь музея «пропитана» компьютерными технологиями.

 Театр, фестиваль и «Чайка» на пруду.

С вашим приходом на работу в Мелихово ассоциируется идея создания в Музее-заповеднике своего театра и вообще активизация театральной жизни. Кроме того, вы стали инициатором многих других культурно-образовательных проектов. Зачем вам это было надо? Наверное, хватало дел и без этого?

Уточню: идея создания театра была еще у Антона Павловича! Но активная связь с театрами началась во время работы прежнего директора Юрия Александровича Бычкова. И фестиваль «Мелиховская весна» тоже был начат предыдущим руководством. И в этом смысле у нас была какая-то база. А создание профессионального театра потребовало от нас огромного труда. Существование театра при музее – это явление уникальное. В России такого больше нет нигде. В других странах такие театры есть, например, при Шекспировском центре в Лондоне.  Наш театр является отделом музея. Эта идея была реализована к 150-летию А.П. Чехова благодаря помощи Министерства культуры и губернатора Московской области при поддержке известных театральных деятелей России.

Вы решились на такой шаг потому, что сами любите театр или это было для вас важно как для руководителя?

Наверное, и то, и другое. Важно, чтобы  у нас было несколько направлений творческой деятельности. Можно много говорить о пьесах и прозаических произведениях Чехова, анализировать их, но совсем другое дело – дать возможность посетителям посмотреть эти пьесы, погрузить их в атмосферу работы писателя. Это позволяет людям глубже понять его творчество. Поэтому я уверен, что театр – это один из инструментов нашей просветительской деятельности.

Является ли для вас театр обузой?

Нет, так нельзя сказать. Но он - огромная проблема. Во-первых, он требует денежных вложений. Во-вторых, он заставляет нас искать какие-то особые формы работы. Есть здесь еще и психологический фактор: артисты по своему менталитету и образу мыслей и действий отличаются от обычных людей. Иногда возникают трения между основной частью коллектива и театром. Некоторые работники музея не всегда понимают необходимость существования такого подразделения, как театр. Приходится с ними работать, объяснять. Считаю, что все пока идет нормально.

Правильно ли я понял, что вам приходится разъяснять сотрудникам то, что Музею нужен театр?

Конечно! Ведь все вопросы у нас решаются коллегиально. Например, мы выделяем немалые средства на постановку спектаклей. И иногда сотрудники музея говорят: «А, может быть, лучше направить эти деньги на зарплату?!» Возникает противоречие. Но удается доказать, оперируя цифрами, что все эти затраты окупаются: увеличивается число посетителей, покупаются билеты на спектакли и т.д.

А как относится руководство области, в частности, Министерство культуры к такому явлению как Мелиховский театр «Чеховская студия»?

Надеюсь, что приветствует. Ведь создать театр удалось только благодаря руководству. Нам были выделены деньги, расширено штатное расписание. Театр находится на балансе Московской области. Но все  постановочные затраты лежат на плечах музея.

Приходится ли вам «влезать» в подробности постановочных проблем? Обсуждаете ли вы с главным режиссером затраты на тот или иной спектакль?

Конечно! И не только обсуждаем, но и порой торгуемся и даже ругаемся. Естественно, что театр хочет получить как можно больше, а мы стремимся к экономному расходованию средств. Иногда мы вторгаемся и в репертуарный план, потому что считаем: в Музее А.П. Чехова нужно ставить в основном его произведения. А театр хотел бы иметь более разноплановый репертуар. И мы находим компромисс: сейчас у нас в репертуаре есть пьеса А. Вампилова «Старший сын», инсценирована повесть С. Довлатова «Заповедник». А для детей поставлены сказки Г.Х. Андерсена и А.С. Пушкина.

Два грандиозных спектакля из репертуара театра играются на пленэре, т.е. на открытом воздухе. Не было ли у вас сомнений, когда вы обсуждали этот вопрос с главным режиссером?

Нет, никаких сомнений не было. Более того, я всегда считал, что именно здесь в Мелихове, где многие элементы усадьбы вошли в тексты произведений А.П. Чехова, нужно играть спектакли на пленэре. И я иногда возмущаюсь, что на фестивале «Мелиховская весна» у нас не так много спектаклей играют на открытом воздухе. Но, при этом, были великолепные примеры таких спектаклей. В частности, театра из Новосибирска, когда действие вплеталось в природу усадьбы. Ну а кульминацией этого направления стали спектакли  «Дуэль» и «Чехов. Чайка» в постановке Владимира Байчера. Они вызывают наибольший интерес публики. Но здесь есть свои трудности. Эти проекты значительно более финансовоёмкие, чем обычные. И, кроме того, есть риск, связанный с нашим климатом.

У вас не возникает в душе беспокойства, из-за того, что такие спектакли  могут испортить вид усадьбы?

Естественно, иногда приходится мириться и усмирять «трепещущие струны души». Конечно, мы портим вид усадьбы. Особенно противоречивые чувства у меня всегда вызывает спектакль «Дуэль», постановочное решение которого предусматривает наличие плотов на пруду «Аквариум» - святом месте для каждого, кому дорогая память А.П. Чехова. Мы даже думали перенести этот спектакль на другой пруд, не мемориальный. Имея определенный опыт, мы договорились с постановочной частью, что после «Чайки» все конструкции должны быть демонтированы – и на пруду, и на крокетном поле.

Задам непростой вопрос, который вызывает разные мнения и внутри театра, и в музее. Возможен ли спектакль «Чехов. Чайка» вне природы Мелихова?

Я считаю, что нет! Эта «Чайка» была задумана режиссером и художником Владимиром Аншоном исключительно с учетом природы Мелихова. Она «приписана» к нашей усадьбе. Играть ее в других местах невозможно! Можно, наверное, сделать вариант спектакля в зале. Но это уже будет совершенно другая «Чайка». Считаю, что наибольший интерес спектакль вызывает именно в этом виде. И если раньше режиссер В. Байчер сомневался и размышлял о возможном перенесении спектакля в другое место, то сейчас Владимир Григорьевич отказался от этой идеи. 

Некоторое время назад ходили слухи о планах строительство нового здания театра? Этот вопрос на самом деле рассматривается?

Нет, это прожекты. Сейчас у театра неплохое, оригинальное, уютное  здание, которое мы «отняли» у одной из экспозиций. Нынешнее здание оснащено разнообразной театральной аппаратурой. Но зал, конечно, маленький. 100 мест – это нам экономически не выгодно. Многие спектакли не рентабельны. Потому что завышать цены на билеты мы не хотим. Она сейчас не превышает 1 тысячи рублей. Было предложение построить новое здание на дальнем пруду на нашей земле за основной оградой. Но потом и эта территория стала мемориальной, и на ней теперь запрещено любое строительство. Поэтому вопрос о новом строительстве снимается. Но мы освободили в связи со строительством детского музейного центра еще один театральный зал. Можно будет варьировать. Но и там мест недостаточно. Так что это наше «узкое место».

Вы сказали, что театр – это если не обуза, то некоторая проблема. В том числе, материальная. А помогает ли вам что-то заработать знаменитый фестиваль «Мелиховская весна», который каждый год проходит в Музее в мае?

Нет, что вы! Он убыточен для Музея, несмотря на то, что нам помогает Министерство культуры России и Московской области. Мы, как организаторы фестиваля, берем на себя  затраты по доставке, размещению и питанию участников. Иногда у нас одновременно проживает больше ста человек. Так что фестиваль для нас - это огромная забота и проблема. Мы уже сейчас задолго до начала фестиваля приступили к его подготовке: и творческой, и технической. Будут приезжать режиссеры из разных городов России и других стран, и мы будем их уговаривать по возможности играть на природе. Потому что это более притягательно для зрителей. Да и мест больше. Например, площадь перед верандой главного дома рассчитана на 250 зрительских мест. Но некоторые спектакли просто не могут играться на веранде.

А вас не беспокоит, что некоторые театры, все же играя на веранде, «топают» по мемориальному полу веранды?

Ну, во-первых, мы веранду постоянно ремонтируем. Она ведь находится вне дома, и осадки отрицательно влияют на покрытие. Каждый год мы заменяем пол. И, кроме того, специально для фестиваля мы монтируем большую сцену. Она пристраивается к веранде. Тяжело смотреть, как вытаптывается трава. Но мы ее косим и восстанавливаем.

Театральная школа, подарок Ивана Бунина и «Черный монах».

Одно из интересных направлений вашей деятельности –  театральная школа. Это тоже  приятная забота или необходимость?

Театральная школа  у нас появилась раньше, чем театр. Мы долго пробивали грант губернатора на ее строительство, и, в конце концов, его получили. Вызвано это было тем, что многие известные режиссеры перед постановкой своих спектаклей по чеховском пьесам выражали желание побывать у нас. К нам приезжали такие мировые знаменитости, как Тонино Гуэрра, Джон Ноймайер, Петер Штайн, Том Стоппард и другие. Они привозили сюда свои труппы, но мест для них не было. Негде было читать пьесы. И родилась идея создать для них нормальные условия. Вторая идея состояла в том, что мы хотели сделать театральную школу для молодежи и даже для детей. И лет пять назад мы объявили прием в бесплатную Театральную академию, в которой должны были преподавать лучшие профессора из ГИТИСа. Но набор не состоялся! Только два-три человека привели своих детей. А сейчас деятельность школы превратилась в последовательный перечень мастер-классов, которые проводят наши известные театральные режиссеры. Мы набираем артистов со всего мира: из бывших стран СССР, Скандинавии и даже США. 

Не могу без сожаления вспомнить то, что не получилась реализовать идею с детьми. Почему это произошло?

Может быть, плохо была поставлена реклама. Но все же надо признать, что у нас в Чеховском районе пока нет театральной культуры. А из других районов возить детей не каждый сможет. А вот Серпухов – театральный город. Мы видим это по фестивалю. Когда наши спектакли идут там, набираются полные залы. А в Чехове на спектаклях народа бывает гораздо меньше. Кстати, Серпуховский театр каждый год с удовольствием принимает наши фестивальные спектакли. Примет и в этом году.

Недавно прошел  VII Международный конкурс чтецких работ имени А.П. Чехова, который в нынешнем году был посвящен творчеству Чехова и Достоевского. Чем был вызван  к жизни этот проект?

Дело в том, что культура устного выступления на сцене сейчас находится в плачевно состоянии. Вы, наверное, помните, каким успехом раньше пользовались выступления мастеров художественного слова! У нас здесь  остался , пожалуй, только один мастер этого жанра, который ездит от филармонии по стране и читает произведения любимых авторов – заслуженный артист России Юрий Голышев. И это нас навело на мысль помочь развитию устного жанра. И конкурс пользуется большой популярностью. Из года  в год желающих поучаствовать в нем становится все больше и больше. В этом году их было почти пятьдесят человек со всех концов страны и стран ближнего зарубежья. Чувствую, что скоро мы не сможем принять всех желающих. И опять же: это финансовые затраты. Мы проводим конкурс только за свой счет! Нам ни копейки не дают ни из бюджета, ни из спонсорских денег. И все затраты по приему, размещению и питанию участников мы берем на себя. Причем, мы даже не продаем билеты на гала-концерт, который в этом году состоялся 29 января в день рождения А.П. Чехова.

Получается, что вы в данном случае выступаете в роли меценатов?!

Ну, не меценатов, а людей, болеющих за это дело.

 Вы упомянули слово спонсор. Встречаются ли таковые до сих пор?

Да, у нас есть постоянный спонсор «Росэксимбанк». Сейчас, правда, с возникновением трудностей в банковской сфере, мы пока не получаем помощь, но надеемся, что в 2016 году она  возобновится. Кстати, «Росэксимбанк» финансировал у нас одно важное начинание – Международную школу учителей русского языка. Мы собирали на неделю группу учителей, и лучшие профессора из МГУ и других университетов страны учили учителей, как преподавать творчество А.П. Чехова. Дело в том, что мы столкнулись с тем, что сейчас Чехова в школах преподают очень плохо. И наш проект стал лептой в это важное направление. А потом эти учителя, ставшие «нашими людьми», внедряли то, что им было преподано, уже в своих школах. Думаю, что за все годы существования нашей школы мы подготовили несколько сотен педагогов. В этом году нам, как спонсор, в одном из проектов немного помог фонд «Русский мир». 

Не коснулась ли вас проблемы «оптимизации» в условиях нынешнего кризиса? Не собираются ли сокращать, например, театр?

Слава Богу, пока не собираются. Но у нас в прошлом году прошло сокращение штата на 10 процентов. Пока держимся. А в театре сокращать вообще некого. Да и в других подразделениях тоже. У нас ведь огромные территории, которые необходимо содержать.

Вначале вы рассказали о том ценнейшем подарке, который сделал вам Губернатор нашей области. А вообще часто ли пополняются экспозиции и за счет чего?

Конечно, пополняются. Нам очень много дарят. В том числе, собрания сочинений А.П. Чехова, журналы, вещи. Например, Евгения Филипповна Чехова -  последняя родственница А.П. Чехова – в прошлом году подарила нам ценнейшую вещь - золотой кулон, который И.А. Бунин подарил Марии Павловне Чеховой. Кроме того, в бюджете области есть статья на закупки экспонатов. Мы это в основном делаем для нашего Лопасненского филиала. Ежегодно мы покупаем для него новые экспонаты на 500-600 тысяч рублей.

Это поразительно! В связи с этим у меня возник необычный вопрос: хорошо ли охраняются и объекты, и такие ценные вещи? Приезжая в Мелихово, я особой охраны никогда не видел…

Это вам так кажется. Не буду раскрывать секреты, но у нас на территории усадьбы стоит больше видеокамер, чем во всем Чеховском районе! В каждой экспозиции у нас стоит несколько рубежей охраны. И на это министерство денег не жалеет.

В конце разговора вернусь к театральной теме. Я вас часто вижу на спектаклях Мелиховского театра. Вас тянет туда потребность души или долг службы?

Если я в пятый раз смотрю какой-то спектакль, то это – долг службы. А если в первый раз – то душа тянет посмотреть, как удались те или иные задумки режиссера.

Бывает, что остаетесь недовольным?

Бывает.

И высказываете претензии режиссеру?

Высказываю. Мы обсуждаем спектакли на оперативках музея. Мне всегда бывает очень интересно знать мнение наших работников. Наши научные сотрудники всегда ходят на спектакли. Ведь театр – это часть нашего коллектива.

Есть ли у вас любимое произведение Антона Павловича?

Я бы не сказал… Нет такого, к которому я бы постоянно возвращался. Но я очень бы хотел, чтобы наш театр поставил «Черного монаха». Надеюсь, что моя мечта реализуется в ближайшие годы.

Беседу вел Павел Подкладов