Лопасня поэтическая: Александр Иванович Волков

Наши читатели уже знакомились с лирической поэзией Александра Ивановича Волкова. Александр Иванович – человек с тонким юмором, умеющий заметить смешное, а порой посмеяться и над собой. Потому многие из его стихотворений ироничны, а порой из-под пера Волкова выходит и настоящая сатира. Случай редкий в нашем городе, где авторы нередко предлагают для публикации стихи описательные и равнодушные.
Сонет
Ветврач я – вовсе не поэт, Но в рифме слышу наслажденье И потому-то в воскресенье Решил испробовать сонет.
Легко сказать: сбираю крохи, Гляжу на пол и потолок, Дела с сонетом явно плохи, Хоть кто-нибудь начать помог.
И я знакомого спросил, – Напрасно, он мне возразил: «Ведь, как в любви, в стихах равно, Помощник – лишнее звено».
К Пегасу я – тот озверел, Ветеринаров он боится, Храпит и прячется пострел И не даёт в седло садиться.
Одна надежда что вздремнуть, Кокетка-муза в сновиденье Авось придёт тайком шепнуть И прекратит мои мученья.
Иные сны наводят скуку, Но этот с помощью такой, Конечно, должен выйти в руку.
Ничто вокруг не изменилось – Ни твердь земли, ни свод небес, Но словно что-то надломилось: Пора, пора идти в собес.
Вся наша жизнь проходит в дрожи: Семья, работа, огород, И горький хлеб, солёный пот, К тому ж ещё начальство, Боже! Ну, словом, в множестве хлопот.
Скрипят натруженные оси С годами тяжек жизни воз Ползёт, кренится под откос, А дальше пуще, грустно вовсе: Болезни, нервы иль склероз.
То осень жизни наступает,
И неминуемо придёт.
Что не увяло – увядает,
И шепчет ночь, с дождём вздыхает
О том, что вскоре отомрёт.
Хотелось бы в такой юдоли Хоть чуть повыше заглянуть, Чтоб жизнь пройдя, забыть о боли, Прах суеты с души стряхнуть.
Во всяком возрасте свой искус, Хоть осени не каждый рад, И в ней есть свой с горчинкой привкус, Осенний терпкий аромат.
Сума
«От сумы да от тюрьмы не отрекайся…» (русская пословица)
Я от сумы не отрекался:
Ее хватал я поутру
И так всю жизнь с ней протаскался,
Как австралийский кенгуру.
Причиной было то явленье, Что «министерство закромов» Впадало часто в запустенье. А если где и что давали, То сразу в очередь вставали, Изрядно сумку набивали – Тащи домой – и будь здоров!
Теперь другое дело сталось, Пошел совсем иной резон. Продукт везут со всех сторон: Восток и Запад, пряность, сладость, И, как посмотришь (мать честная!), Чеснок – и то везут с Китая – Не стало мне покоя с ней!
Сума все по миру сбирает, Кричит и бьется у дверей: – Пойдем, скорей же, Бога ради! – Куда? – Да привезли курей! – Каких? – Что бегали в Канаде!... Смешно? Не очень, вам признаюсь, Все это как-то не к добру… Со шведского стола питаюсь, И не поймешь, с чего помру!
Куда уходят дни и годы? Не видно впереди ни зги. Народ в нужде, в верхах разброды, И неизменны лишь невзгоды Да в Думе лживые круги.
Куда? Историк беспристрастно Составит времени портрет. В нем будет совершенно ясно, Как ложь используя всечасно, Нас гонят вновь на старый след.
Чтоб погубителям России Опять все стало по плечу, Назначить мумию в мессии Иль пост почетный палачу, А над пророком посмеяться Или каменьями побить, За счет народный представляться, Себя достатком не забыть.
Конечно, Дума хочет кушать, Но чтоб не скушали тебя, Ее, пожалуй, можно слушать, Но думать лучше про себя.
Пришлось пойти мне в исполком, Но получился тут облом. Стоит амбалов грозный пост, Чтоб не прошел чужой прохвост.
А если паспорт ты не взял,
За дверь тебя пошлет амбал.
И ты вздохнешь, а кто и ахнет:
«Где ж русский дух? Тут им не пахнет!»
Хоть резкий отклик, но природный И не надуманный притом. Держись «народный» исполком! Прими поклон общенародный!
«В России две беды: дураки и дороги» (Н.М. Карамзин).
Давно известны две беды, Ведь это классика России, Но как-то жили, морща лбы, И как-то беды те сносили. Но власть теперь сменила тон,
Добавив новые тревоги: Россию сгубят не дороги, Не дураки, не Вашингтон…
Ее сожрет наш вертикальный, Всекабинетно-проникальный, Чиновно-офисный планктон.
Лопасненский вокзал
«В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа,
и мысли» (А. П. Чехов).
Вокзал построен был давно, Служил и служит век от века Дворец чудесный – в мир окно Он распахнул для человека. И парк здесь липовый шептал, Всех провожая иль встречая. Тут Чехов поезд ожидал, Не о прекрасном ли мечтая?
А ныне грустно и обидно: Такие вздыбились торги, Что не проехать, не пройти, Да и вокзала уж не видно. Здесь все вокруг корыстью дышит: «Всяк суетится, лжет за двух, Повсюду меркантильный дух», – Так о торгах сам Пушкин пишет. Прогресс не терпит искаженья, Не ждал великий наш Антон, Что здесь под флагом обновленья, Да к юбилею, дню рожденья, Откроют новый «Черкизон».
Памяти Павла Флоренского
Вот заглянул и к нам Мессия. И что увидел с высоты? Что так уменьшилась Россия За счёт разросшейся Москвы.
Вокруг дворцы все расписные, Исчезли хлебные поля, А если есть, они иные: Стучат в футбол – дрожит земля!
Там ищут в целях единенья Всех умиляющий символ… Пока сошлись в едином мненьи, Что это пиво и футбол.
А с высоты благопристойно Златые купола блестят, И звон разносит колокольный, Что здесь по чину и достойно Святой свершается обряд.
Россия, бедная Россия… Он обошел вокруг Кремля, Подумав: те же фарисеи Вершили суд, меня хуля.
В грехах погрязнув, общих сварах, Не зря народ так изредел… Такого слова «беспредел» Не знали даже при татарах.
«Россия» – бедственное слово! За то ль ты в жертву отдана, Что отреклась ты от святого И не закопан сатана?
Сказал давно Флоренский Павел, Святитель, смертью смерть поправ, Что образ Божий потеряв, Народ и Родину утратил…
Сказал: заступники распяты, Но их глаголы служат нам, Дела святых пребудут святы, Кумиры ложные изъяты, И всем воздастся по делам.
Памятный момент
Прожив шестнадцать пятилеток, Пустился как-то вспоминать, Когда же был такой отрезок, Чтоб можно счастливым назвать?
И вот в стандартной веренице, Где и не ждал, в одной больнице, Мелькнула счастья полоса. И не шучу я, а всерьез,
Так счастлив был, аж три часа… Пока не кончился наркоз!
Посвящается гвардии майору в отставке Валентину Куринову.
Всю службу ты хранил шатер, Что распростерся над страною. Теперь же гвардии майор Едва-едва ползешь с клюкою…
Откуда знать ты мог майор, Служивший с честью до отставки, Что с медициной недостатки, Что на гражданке правит вор. В судах с начальства взятки гладки.
Ты, прикрывавший весь масштаб От Заполярья до Востока, И где природа столь жестока, Свою ракету звал Голубкой. И вот узнал, что наш Генштаб, Накрылся сервисною юбкой.
Нет, не везло нам на веку, Ни в прошлом веке, ни на этом… И надо в ход пустить клюку По всем высоким кабинетам!
Шутка
И днем, и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом…
А. С. Пушкин
Кошка вышла на балкон Посчитать грачей, ворон. Замечталась, задремала И с балкона вдруг упала.
А внизу стоял народ, Тоже вел воронам счет. Закричали все: «Ай. Ай! Кто тут сможет, выручай!»
А кто сможет? Всяк глядит, Ну, а кошка все летит… До земли уже немножко. На глазах погибнет кошка.
Как не верить в мир чудес? Кот сорвался вдруг с небес. Черный кот из тучи черной. Он, конечно, был ученый. Кошку он схватил за хвост, Приземлился на помост. Подбоченился как бес, И сказал: «Я – МЧС!»

Погода