Школа жизни – школа воспитания

В июне исполняется 40 лет со дня смерти педагога Семена Афанасьевича Калаба-лина, ученика и сподвижника А. С. Макаренко. В Егорьевском муниципальном районе открылись первые Калаба-линские чтения
Окончание. Начало в №№ 5, 6, 10 и № 12.
Великая Отечественная война лишила А. А. Калабалина возможности отдавать всего себя детям, но мыслями он всегда был со своими воспитанниками, с нетерпением ждал того часа, когда вновь окажется с ними. Об этом свидетельствуют его письма с фронта жене и детям.
«…как убежден я, так должны быть убеждены и вы в том, что я буду жив. Нам умирать ни к чему. Мы должны жить, чтобы умер враг. Правда, ко мне смерть подкрадывалась, кокетничала со мной, но я так ее принял, что вряд ли у нее будет охота повторять свой визит. Не посмеет!
Мы еще поживем с вами, мои славные друзья! Нам жить есть во имя чего – ДЕТИ. Их миллионы, и они ждут нас, настоящих мастеров и настоящих отцов. У меня хватит силы, чтобы наполнить любое скопление детворы чувствами отца, обнять их любовью, оградить строгостью и сделать из них достойнейших сынов нашего великого Отечества…».
В 1944 году, после завершения правительс-
твенного задания в тылу врага, Семен Афанасьевич возвращается к своему любимому занятию – работе с детьми. Колонии в Кутаиси, Сталинири, Мотовиловский специальный детский дом на Украине… За всем этим – поиск новых форм воспитания и перевоспитания и вновь – борьба с человеческими пороками за детство, счастливое, трудовое.
В 1956 году Калабалины переезжают под Москву и принимают Клеменовский детский дом в Егорьевском районе, новый калабалинский Куряж.
А с чего все начиналось? Да так же, как и везде, куда направляли Калабалина. Семен Афанасьевич пишет своим близким: «…А вообще живут же люди, будем жить и мы! Детали: потолки падают, полы проваливаются, вонище… Бухгалтер лежит в больнице, ни учета, ни прихода. Есть вши, грязь, пустота. Нет человеческого тепла. Стульев нет. Все разбито… Райком партии великодушно допустил: «На месячишко, а там мы посмотрим, как и что. Вооб-
ще, конечно, устраивайтесь». Сидим сегодня весь день без дела. Мы – в детский дом, а директор – из детского дома. Куда ни кинусь – ничего нет. Жду вас, мои родненькие!...».
Помня заветы А. С. Макаренко, что «колонистская коммуна представляет собой прочно сбитое по-товарищески и дисциплинированное рабочее сообщество, беспрерывно повышающее свой культурный уровень, в то же самое время всегда веселое, с бойким настроением», Семен Афанасьевич (в который уже раз!) приступил к строительству новой жизни на новом месте.
Крепкий, сплоченный коллектив был для него мощным и тонким инструментом воздействия на воспитанников. Организация детского коллектива: разбивка на отряды, выборы совета командиров отрядов, создание постоянно действующих комиссий, ежедневные дежурства воспитанников, проведение общих собраний, на которых совместными усилиями решаются важнейшие вопросы, обсуждение итогов прошедшего дня на вечерних рапортах. Четко продуманная работа органов самоуправления была отличительной и определяющей чертой детского коллектива.
Меньше чем за год запущенный детский дом изменил свой облик. При анализе первых итогов работы педагогического коллектива было отмечено, что «благодаря добросовест-
ному, почти самоотверженному напряжению физических и духовных сил воспитателей, наладившейся живой и полезной связи со школой, созданию работоспособного института детского самоуправления, в конце концов удалось учебный год закончить с благополучными результатами».
Семен Афанасьевич учил жить по-макаренковски: в труде, в заботе, с верой в завтрашнюю радость. Неутомимый труженик, вечно ищущий, талантливый от природы, он всегда был не удовлетворен сделанным, горел желанием добиться большего. Из всех задач в области воспитания задача понимать детей остается для него самой важной. Можно сердиться на них, строго спрашивать за проступок, наказывать. Нельзя одного – быть равнодушным к ним. Из разных мест с разными судьбами приходили в детский дом ребята. Многие из них носили клеймо «трудновоспитуемых». Сегодня бывшие воспитанники, люди серьезные и уважаемые, признаются, что лучшим в себе они обязаны людям, конкретным людям, которых им повезло встретить на жизненном пути.
Краткой крылатой формулой выразил А. С. Макаренко гуманистический принцип воспитания, который был сущностью и его опыта: «Как можно больше требования к человеку и как можно больше уважения к нему». Этот же принцип стал главным в педагогической де-
ятельности Калабалиных. Семен Афанасьевич говорил своим воспитанникам: «Я убежден, что неисправимых людей нет. Только исправляются все по-разному, разными путями идут. Но главное – сам воспитанник должен хотеть стать человеком. Надо очень захотеть стать хорошим человеком! И вы будете им, должны, обязаны!»
Доверие к воспитаннику оказывало исключительно глубокое воздействие, будило в нем лучшие человеческие качества, поднимало на борьбу против всего наглого, пошлого, блатного.
С. А. Калабалин был настоящим бойцом педагогического фронта, профессионалом своего дела, неравнодушным ко всему человеческому, эрудированным и деловым. Его безукоризненная честность и справедливость оказывали огромное влияние на воспитанников, вызывали желание быть похожим на него. В каждом из них заложена частица его огромного человеческого труда. Многие из новаторских идей А. С. Макаренко, претворенных в жизнь С. А. Калабалиным, не потеряли своей значимости и в наши дни, ведь что может быть важнее дела воспитания высокоидейного, здорового, примерной нравственности человека?!
Подготовила
Ольга ТОЛКАЧЕВА,
доцент кафедры
педагогики, психологии и
логопедии ЕФ МГГУ
имени М. А. Шолохова.

Погода