Партизанский отряд Сашки Тупикина

С Александром Федоровичем Типикиным я встретился в сентябре 1994-го, но его воспоминания о войне прочно запали в мою душу. Думаю, они окажутся интересны и другим, ибо каждая человеческая судьба, каждый поступок по-своему уникальны...
Нет у Александра Федоровича ни боевых наград, ни удостоверения участника Великой Отечественной войны, но на память о событиях ноября 1941 года ему достался особый подарок — осколок немецкой гранаты, засевший глубоко в плече. По молодости он и не думал о своем ранении, но с годами оно стало давать знать о себе ноющей болью. Операцию же делать, сказали хирурги, опасно, ибо маленький кусочек металла оброс нервными окончаниями. Кто знает, сиди Тупикин тогда дома, и не возникло бы никаких проблем со здоровьем. А так старая рана — его личная проблема…
Родом Александр Федорович из деревни Рож-дественно, что недалеко от Ожерелья. В сорок первом передовая была от тех мест всего в нескольких километрах. Незадолго до этого пятнадцатилетний Александр вместе с ровесниками решил создать собственный партизанский отряд. «В армию не берут - молоды, а фашисты, если придут, все равно в неволю угонят. Так что лучше драться, решили мы», - рассказывал Тупикин.
Ребята вырыли в лесу землянку. Сделали небольшие запасы продовольствия: сухари, крупы, соль. Не забыли о медикаментах. Разжились немного бинтами, йодом. А вот оружие искали долго. Однажды на перегоне увидели эшелон с подбитыми немецкими танками. Александр забрался в один из них. Дернул люк. Тот открылся. В нос ударил сладковатый запах разложения. В полумраке паренек разглядел оскалившееся лицо трупа. От испуга прошиб холодный пот. С силой захлопнул люк, соскочил с платформы и бросился бежать. Придя в себя, подумал: а ведь там мог быть пистолет. Однако эшелону уже дали зеленый свет, и он тронулся с места...
«А через несколько дней нашел с ребятами под откосом разбомбленный состав, везший оружие. Среди обгорелых винтовок выбрали, какая получше, да и той пришлось приклад вырезать самим из липовой доски. Раздобыли потом десяток патронов и посчитали, что к борьбе с врагом готовы, -вспоминал ветеран. - А еще бродили по окрестным лесам в поисках баз партизан. Не нашли, а может быть, не успели.
Где-то в двадцатых числах ноября прибежал ко мне домой приятель и сказал, что видел немцев. Я сперва не
поверил. Фронт вроде еще далеко. Но собрались всей командой и пошли по их следам. Оказалось, что незваные гости особо не скрывались. Одетые в камуфляжные маскхалаты, они смело встречались с местными жителями, а поскольку говорили с акцентом, то представлялись бойцами прибалтийской части. Были тогда такие национальные воинские формирования в Красной Армии. Интересовались же они прежде всего переправами через Оку.
«Гостей» мы подстерегли в лесу. Они шли беззаботно, уверенные, что вокруг нет ни одной живой души, и говорили по-немецки. Из-под растегнутых маскхалатов виднелась вражеская форма. Вот тогда я и решил их обстрелять. Девчат наших и ребят отправил в лагерь, а сам с одним из товарищей, обогнав вражеских разведчиков, занял позицию на краю оврага, вдоль которого проходила тропинка. Сейчас понимаю: ну куда с одним «стволом» против десятка солдат? Да пока затвор передернешь, немцы из своих автоматов из тебя решето сделают. Это теперь ясно, а тогда.
Короче, увидел первого немца, прицелился, пальнул. Запомнилось, как тот, взмахнув руками, закричал и стал падать. И тут что-то внутри сработало. Скатились мы с другом в овраг - и бежать. А сзади - стрельба. Даже граната ухнула. Ветки кругом так и сыпались. Тогда-то меня и ужалил осколок. В горячке не
заметил. Только в лагере почувствовал боль и слабость из-за потери крови. Девчата, что были с нами, перевязали. А делать это они умели: все на сандру-жинниц учились. Дома же досталось от матери. Мол, нечего геройство-
вать, еще успеешь навоеваться. Но в армию меня так и не взяли. Сперва направили по комсомольской линии, затем послали учиться на инженера».
Много других событий произошло затем в долгой и насыщенной жизни Александра Федоровича. Как комсомольский активист после войны участвовал в посевных работах и в уборочной страде. В 50-х годах, будучи еще студентом, пытался с друзьями исследовать подземный ход, что когда-то был прокопан под
Окой между Каширой и Белопесоцким монастырем. Обнаружили, что тот в своей центральной части затоплен. А начиная с 70-х годов и до середины 80-х работал в горах Таджикистана, на геофизической станции. И как ученый сделал несколько открытий.
Спустя несколько дней после разговора с Александром Федоровичем пошел я по грибы. И как-то так само собой получилось, что вышел на то место, где, по рассказу ветерана, двое мальчишек приня-
ли бой с десятком опытных вражеских солдат. За прошедшие десятилетия березы и осины выросли ввысь и в обхват. А о случившемся здесь в ноябре сорок первого напоминали лишь корявые наросты на стволах, образовавшие-
ся над вонзившимися в их тела пулями и осколками. Древесина, как и человеческая плоть, затянула раны, но злой металл по-прежнему жжет изнутри, рвется наружу, тревожа память, заставляя вновь и вновь возвращаться к тем далеким, пронизанным духом величайшего мужества дням.
Игорь Лындин, ведущий научный сотрудник музея воздушно-десантных войск «Крылатая гвардия» г. Екатеринбурга, уроженец Каширы
«Увидел первого немца, прицелился, пальнул. Запомнилось, как тот, взмахнув руками, закричал и стал падать. И тут что-то внутри сработало. Скатились мы с другом в овраг - и бежать. А сзади - стрельба. Даже граната ухнула. Ветки кругом так и сыпались. Тогда-то меня и ужалил осколок».

Погода