Полонез Огинского

Давно, триста лет назад, польский композитор Михаил Огинский не смог смириться с тем, что его Родину порвали на куски. И даже несмотря на то, что император Александр второй амнистировал его и Тадеуша Костюшку как организаторов восстания против иноземных захватчиков, Огинский не смог жить на родной земле. Умер вдали от Родины. Может потому столько веков его полонез «Прощание с Родиной» или «Полонез Огинского» так больно слушать.

83-летняя Антонина Петровна попала в Люберецкий район не по доброй воле. Украинский городок Славянск, где она доживала свой век у дочери, стал известен миру, словно Брестская крепость в 1941году. По крайней мере, причина для славы одна: героизм и пролитая кровь защитников Бреста и Славянска, только масштабы разные.

Незадолго до отъезда, она полола с племянником грядки на приусадебном участке. Тот захотел пить. Отошли в дом. А через минуту на том месте, где они работали, уже была воронка от снаряда.

Через несколько дней знакомые внучки, журналисты из Москвы, вывезли их семью из-под огня. Дочь Светлана, ее невестка с тремя детьми бросили большой дом, хозяйство.

Младшее поколение, как граждан Украины сначала приняли в одном из интернатов Малаховки. А Антонине Петровне было отказано в гостеприимстве, потому как до смерти мужа она жила в Таганроге. Когда супруга не стало, она продала квартиру и переехала к дочери в украинский Славянск. Она не плакала, ни стенала. Смиренно, молча ждала своей участи, разлученная с детьми, в чужом краю.

Приютила Антонину Петровну санитарка из кардиологического отделения Люберецкой больницы №1 Надежда Владиславовна Мельникова (на фото).

Она смотрела, как по утрам и вечерами Антонина Петровна читала молитвы. И были они о том же, о чём и в детстве: быстрей бы кончилась война. За внука молилась, который остался воевать в ополчении. И ни слезинки, ни одной жалобы. Только вслух пересчитывала живность в хозяйстве: сколько кур, сколько гусей и кабанчиков было. Да уезжать пришлось со сменным бельём. Все остальное...

Телевизор смотреть не хотела. В ее сердце и голове не приживалось понятие, что Украина воюет с украинцами. Нет, в это верить нельзя. Никак нельзя. Упаси Боже умом тронуться.

Надежда с пониманием отнеслась к женщине. Вопросами не докучала, а выслушать всегда была готова. И за полторы недели сроднились.

Дочь с внуками и невесткой перевезли в Фаустово. Забрали и Антонину Петровну. Семья воссоединилась. А примет ли их Родина? Останется ли от нее живой клочок земли, который сможет родить, кормить, поить?

Надежда Владиславовна за свой бескорыстный поступок получила благодарственное письмо от главы района и города Люберцы В.П. Ружицкого. Но ее ждало настоящее чудо, о чём немного позже.

В этом мире глобализации мы потихоньку становимся пилигримами, космополитами, апатридами...

Борис Вольянский любил страну, в которой родился, учился, женился. Страну, которую защищал от врага его отец. Врач по образованию, он возглавлял один из санаториев Тверской области. Был не только прекрасным администратором, но не менее талантливым врачом. На базе санатория функционировал областной центр медицинской реабилитации. Вокруг санатория началась «мышиная» возня. Люди, наделённые властью, открыто стали претендовать на учреждение, как на свою собственность. Около трех лет его прессинговали. Когда сожгли квартиру, страх за семью заставил отказаться от всего, в том числе и от Родины, которую пришлось покинуть.

РОССИЯ, КАК ПОСЛЕДНЕЕ ПРИСТАНИЩЕ

Лилия Жданова, колоритная, черноглазая, преподаватель русского языка и литературы из Душанбе бежала в Россию, чтобы спасти семью. Потеряли друзей, квартиру, привычный образ жизни. Сначала поселились в заброшенной деревне под Павловским Посадом. Работы не было. Депрессия хозяйничала в нищей избушке. Уже подумывали возвращаться назад. Будь – что будет.

Неожиданно разыскала дальнего родственника, который, оказывается, был руководителем крупного предприятия в России. Помог. Но рубец на сердце кровоточил, болел. Ушла быстро и внезапно.

Её дочь Ирина понимает, что судьба беженцев, расставание с родиной убило ее мужа и маму. Недавно общались по телефону. Спросила: не жалеет что покинули город, в котором она родилась, училась? И впервые услышала ее неприязнь к Душанбе, к тому, кто вынудил их спасаться бегством.

– Нет, иначе бы нас убили только за то, что мы русские. Да и что там хорошего? В центре еще есть газ, электроснабжение нормальное. А на окраинах ишаки орут, куры бегают, бельё прямо в окнах сушится, а еду готовят на улице, во дворах многоэтажек.

Таню Кузнецову родители воспитывали правильно, по-советски, почти с врожденной любовью к Родине. Но окончание школы пришлось на 1996 год, когда уже Ельциным, Шушкевичем и Кравчуком была прочитана поминальная молитва братству народов. Окончила МГУ. Ежедневные электрички из Раменского в Москву на работу. Такая вот жизнь на колесах. А весь день, допоздна – офис. Ее хватило на восемь лет. А потом распрощалась с Родиной. И вроде адаптация в Европе прошла хорошо. Наверное, там по-другому человеку помогают реализовать свои возможности. Татьяна преподает в одном из немецких университетов.

В России нет войны. Мирное небо. А русские беженцы по-прежнему составляют огромную долю среди иммигрантов в развитые страны. И не потому, что тяжелый климат.

Кем же оккупированы мы? Почему бежим? Чьи сапоги топчут родную землю? Коррупция, социальная незащищённость, безработица... Нет веры, кроме в Бога. Переполненные подмосковные электрички с неистребимым запахом людского пота, многокилометровые пробки из машин, разбитые дороги. А ведь в следующем году – 70-летие Великой Победы. Чем отчитываться будем перед павшими? Тем, что побеждённые живут лучше, чем победители? Стыдно и больно. Нас учили любить Родину. Эта любовь перешла с кровью от родителей. Почему же ее убивают медленно, продуманно, жестоко? И с чьей подачи это делается?

15 июля, в злополучный день трагедии в московском метро, сын Надежды Владиславовны Мельниковой, приютившей, ставшую бездомной Антонину Петровну, должен был в это время ехать по той самой красной ветке метро на работу в столичный деловой центр «Москва-Сити». Но Надежда Владиславовна с утра заказала машину с бетоном в Малаховку, где живут родители, и там же сыновья решили построиться. Так вот, не женское это дело, бетон завозить. Сына уговорила отпроситься с работы. Юноша был недоволен, но отказать не смог. А уже на работе Надежда услышала страшную новость об аварии на Арбатско-Покровской линии метро, о погибших и раненых. Это благодарность Господа за чуткость и сострадание?

Украина уже слишком громко играет «Полонез Огинского». В России он пока звучит украдкой. Не приведи судьба услышать и испытать нам весь холод, отчаяние, слёзы… прощания с Родиной.

Алла ГРИЦ Фото Б. Колесникова