Наша Маша

Заметки киевлянина накануне Дня знаний

Нашей дочери Маше уже семь лет, и 1 сентября она пошла в школу. В обычную гимназию в подмосковных Люберцах, куда мы с женой успели ее записать за две недели до Дня знаний. Нас, кстати, шестеро таких «беженцев» только в одной люберецкой гимназии.

По большому счету мы с Машей не беженцы, скорее политические эмигранты. Наш дом не бомбили, мы почти восемь лет жили в Киеве, хотя оба – и я, и жена имеем в паспортах донбасскую прописку, мы оттуда родом. По нынешним временам в том Киеве, который мы оставили, это уже если не состав преступления, то гарантированные неудобства при столкновении с государством и косые взгляды от тех, кто в паспорт заглянул – «коренных» киевлян, львовян и в целом «свидомых» украинцев, которых в столице сегодня подавляющее большинство.

Уехать пришлось. Дело не только в Маше. Последние месяцы жить в Киеве было морально невыносимо. Все разговоры на улицах, в транспорте, в метро – это сплошная, плохо скрываемая, а иногда и специально распаляемая ненависть. Я помню «оранжевую революцию», когда люди в маршрутках дрались между собой из-за политических разногласий – кто-то за Ющенко, кто-то за Януковича. Сейчас не дерутся, потому что почти все «за единую Украину», но готовы убить любого, кто скажет слово против. Поэтому так мирно сейчас в Киеве – многие просто молчат. Мы и на улице последнее время не гуляли: на площадке родители сидят, пьют пиво, семечки лузгают, рассуждают о подлых «ватниках». А дети играют в «бандеровцев». Если ты за единую Украину – это идиллия, а как по мне – какая-то кошмарная картина. Я просто представил, как Маша рано или поздно расскажет в школе, о чем говорят дома родители, молчащие на улице, и мне стало страшно. И за нее, и за нас с женой. Проблема в том, что мы слишком русские для этого города, дома куча «неправильных» книг, говорим исключительно по-русски, и меняться в угоду депутату Фарион – называть дочь Марычкой, я не собирался. В Киеве уже ничего не держало, друзья отвернулись, работал я дистанционно на российских заказчиков, смысла оставаться не было. Собрали, что можно увезти, и уехали.

62 тысячи детей из Украины пошли 1 сентября в российские школы

Машу мы заранее записали в одну из обычных киевских школ у себя, в спальном районе на Левом берегу. Школ, где преподают на русском, в Киеве фактически не осталось, а единственная в районе гимназия со смешанным языком преподавания, которую два года назад торжественно открывал Янукович, еще до его смещения тихой сапой стала «чисто» украинской. Поэтому выбора особого не было – выбрали ту школу, которая поближе к дому. Пошел я на родительское собрание в мае. Все как обычно – информация для родителей первоклассников, выступление директора. Пожилой такой мужчина, «старой школы». Говорил по-украински, взывал к патриотизму. Говорит, вы понимаете, что обстановка в стране сложная и денег у школы уже нет, поэтому готовьтесь содержать школу.

Уровень «патриотизма» в школах Украины зашкаливает. Вот, учителям Одессы начальство департамента образования настойчиво рекомендовало приходить на коллегию в «вышиванках», а в Киеве это уже традиция. Что поделать, если министр образования на Украине сегодня яростный националист, автор апологетики Степана Бандеры Сергей Квит..

Беда в том, что я знаю историю не только по украинским учебникам, где украинцы называются арийцами, а Запорожская Сечь первой настоящей европейской демократией. Зачем мне после уроков объяснять дочери, что «демократия» греческое слово, как и само понятие, и что казаки были ой как далеки от демократии. И я понятия не имею, как объяснить ей, что «герои» УПА нелюди, уничтожавшие мирное население ради примитивной национальной идеи. А что там пишется о России и русских! Это вообще кроме как кровавым наветом не назовешь. Я не хочу, чтобы каждый день дочери калечили психику и навязывали бандеровский взгляд на мир.

Они сегодня действительно готовы отобрать «демократию» у греков, а пирамиды у египтян. Есть на Украине такой историк – профессор Бебик, доктор политических наук, проректор университета «Украина». Он еженедельно читает лекции на радио «Эра», которые я иногда слушал по радиоточке. Так вот он говорит, что некие про-тоукраинцы – «теукры», упоминавшиеся еще Геродотом, создали Трою, а после и всю Грецию вместе с Римом. Более того, «первый Рим» вообще находится в Сумской области, на стыке рек Ромен и Сула, и сегодня это город Ромны. И, значит, тот Рим, который стоит на Тибре, второй по счету и создан тоже украинцами. Это было бы смешно, если бы профессор Бе-бик был веселой шуткой от местного КВН. Но он реальность.

Это началось давно, исподволь, как и надписи «Москалей на ножи». Я такую наблюдал три года в подземном переходе у дома, и ее никто не смыл. А спорил с украинскими историками я еще в институте. Хоть и спал на парах, но слух резануло, когда преподаватель заявил, что во время Гражданской войны на Украине погибло от 8 до 15 миллионов человек. Знаю, что погибло много, но это треть населения современной Украины! Пошел в библиотеку, поднял статистику, оказалось, что в лучшем случае на порядок меньше, открыл глаза преподавателю. Тот спор замял, поставил зачет автоматом, сказал, на лекции больше не приходить, не разводить смуту, и больше со мной не здоровался. Ну да история в моем техническом вузе была второстепенным предметом. Но сегодняшний кошмар готовился загодя, это я сейчас понимаю.

Я рад, что Маше не придется петь «Ще не вмерла» на первом уроке и она не узнает о профессоре Бебике, а равно о Бандере и Шухевиче, которые, не помешай им русские, выиграли бы Вторую мировую войну. Пусть учит жизнелюба Пушкина, а про то, что у Шевченко и Леси Украинки есть что-то лиричное помимо мизантропии, я ей сам объясню.

Денис ДОБРИКОВ 

Фото Сергея Михеева

Опубликовано в «РГ» (Федеральный выпуск) № 6469 от 1 сентября 2014 г.