Терпеть, прощать и любить

Ольга УСТИНОВА
Я думала, что знаю о ней, своей подруге Ленке, всё. Мы дружим много-много лет, искренне привязаны друг к другу, ни разу не поссорились и не поругались. Она казалась мне довольной жизнью, уверенной в себе и, как теперь говорят, успешной женщиной.
Я знала её первого её мужа, который ушёл к другой женщине, была в курсе её отношений и со вторым. Он был старше её больше, чем на двадцать лет. Иногда Ленку, субтильную кудрявую хохотушку, даже принимали за его дочь. Во времена их дружбы до женитьбы, он так заботился о ней, буквально предвосхищая все прихоти, что окончательно подкупило её.
То обстоятельство, что он был намного старше нас, ровесниц, окружало его таинственностью. У него была какая-то прошлая жизнь, в которой происходили неведомые нам события. Это прошлое вдруг оборачивалось какой-нибудь книгой с мудрёным научным названием, которую он читал перед сном, или неожиданным умением готовить блюда, даже названия которых мы с Леной слышали впервые. Большим потрясением оказался обнаруженный Ленкиной дочкой на шкафу во время уборки пыльный футляр с саксофоном. Оказалось, в молодости он «лабал» по вечерам в ресторане, подрабатывая для семьи. Его жена ушла от него почти сразу после женитьбы, а почему, он никогда не говорил.
У него был довольно жёсткий, категоричный характер, наверное, сказывалась привычка быть одиноким. Приобретая в дом какие-то крупные вещи, как например, холодильник, он считал лишним советоваться с женой, и часто эти приобретения бывали неудачными. Но в следующий раз все повторялось. Мало того, делая дорогие и не слишком нужные покупки, он залезал в долги, платить которые приходилось жене. Нелепая и красивая хрустальная люстра, совсем не подходившая для их маленькой квартирки, была предметом многолетних упреков в его мужской неразумности. Он купил эту люстру на другой день после того, как мы все, увидев ее в магазине, ахали и восхищались её сиянием.
Но самые большие упрёки доставались ему за покупку дачи в Тверской области. Эту дачу они строили несколько лет. Огромный огород, сад, баня - всё это требовало ухода. А муж купил сначала цыплят, а когда они подросли, ещё и петуха. И с того времени дача захватила все его мысли. В ущерб работе, дому, семейным отношениям он мчался «в деревню». А потом они с дочерью Лены, не согласовав с самой Леной, взяли в деревне щенка - помесь лайки с овчаркой, «для охраны». Тогда у них еще не было машины, и он каждую неделю, в любую погоду, ездил в свою Тверскую губернию на двух электричках, автобусе с рюкзаком и собакой. А тут еще мама Лены вдруг решила, что должна помочь с дачей. Её дачному рвению не было предела. Интеллигентный зять не сразу нашел взаимопонимание с малограмотной тёщей, которая была к тому же его ровесницей. Неожиданно обнаружился общий интерес - выпить с устатку.
Всё это вместе взятое не способствовало спокойной семейной жизни. Лена говорила, что у них вошло в привычку разговаривать (о, ужас!) через собаку. «А знаешь, Маша (это, оказывается, собачья кличка), - говорила Лена утром, - твой папа опять не убрал посуду вечером». «Ничего, Машка, пустяк! Завтра едем в Тверь!» - отвечал он.
Удивительно, но с дочерью Лены у него были лучше отношения, чем с ней самой. Девочка умела принимать его таким, каков он был: в отличие от матери, не стремилась переделать его. Он часто ругал её за свои вещи, испорченные неаккуратным и небрежным обращением. Лена совершенно не выносила этого, злилась и кричала, что он не смеет ругать её, а дочка, тихонько извинившись, садилась к нему на колени, и они мирно прощали друг друга. Позже, повзрослев, она сохранила эту детскую привязанность, и, когда они ссорились, просто уходила в свою комнату, и нельзя было понять, на чьей она стороне.
Часто Лена жаловалась мне, что муж не хочет идти к врачу, несмотря на то, что у него что-то явно болело. Она ругала его, считая это нежелание малодушием, а он говорил, что всё пройдет, надо больше двигаться, и звал её в бассейн. Наконец, пошел за справкой, и у него обнаружился рак.
Через год он умер. Прошло уже пять лет, но как прожили они тот свой последний год, я узнала от Лены только вчера.
«.Лечащий врач сказал, что ему уже ничем не поможешь, но и не навредишь, тем самым развязал мне руки - я решила бороться! Ведь сейчас столько средств! Вот только как объяснить ему и заставить?
Ожидая обычного «отстань со своими советами», я вдруг услышала: «Ленка, я сделаю всё, как ты скажешь». Ноги подкосились, я упала на табуретку и заплакала. Мы перестали ругаться и больше не ссорились. Я носилась по врачам, экстрасенсам. То заставляла принимать по схеме ядовитые травы, то поила водкой с маслом. Лучше бы он кричал, что не станет больше пить эту гадость, а он уверял, что ему легче, и прятал от меня по утрам пустые упаковки от обезболивающих средств, тайком принятых ночью. Мы так надеялись на чудо, однако чуда не произошло.
Но почему теперь я всё время поступаю, как будто назло ему, умершему? Как будто стараюсь доказать, что сама, без него, тоже что-то значу, что имею право поступать так, как сама хочу. Он не разрешал мне водить машину, а я получила права и села-таки за руль.
В своё время он был против того, чтобы я поступала в аспирантуру, а я за год до пенсии всё-таки защитила кандидатскую. Норковую шубку, его подарок, я ношу исключительно с джинсами, потому что он терпеть не мог такого смешения стилей. Я ем яичницу со сковороды и пью пиво прямо из банки потому только, что он сам так никогда не делал и ему не нравилось, когда так некрасиво поступала я. И вообще, мы не любили друг друга, а оформили наши отношения по взаимной выгоде. Он хотел получить квартиру после отселения соседки, а я - уйти от вечно подвыпивших родителей и забрать от них дочку.
Мне, наверное, кажется, что, пока я спорю с ним, поступаю ему назло - получается, что он жив, он постоянно присутствует в моей жизни таким вот образом. И когда у меня не будет больше сил на это противостояние, тогда я пойму, что его больше нет, и стану забывать, забывать... Наверное, так и будет, так должно быть, ведь нельзя же всё время жить прошлым, это любой знает.
Почему же я, как голодный пёс за кость, хватаюсь за каждую вспомнившуюся мелочь его поведения, чтобы снова и снова поступать вопреки не только ему, умершему пять лет назад, но здравому смыслу?
А это совесть, моя совесть, до бессонницы и мигрени мучает меня и не даёт прощения. И этот последний год не стал искуплением той нашей жизни, где мы не хотели прощать, жалеть, понимать
друг друга.»

Погода