Мытищинский

Опыт, сын ошибок трудных...

Политика — 28 Февраля 2012, 13:08

Вооружившись знаниями и памяткой члена участковой избирательной комиссии с совещательным голосом, 4 декабря 2011 года в 7.15 я прибыла на избирательный участок № 323 - МУДДК «Вперед». Я была в полной теоретической готовности и уверенности, что мои первые выборы в качестве члена комиссии пройдут в атмосфере порядка и законности. Я зарегистрировалась, получила удостоверение и познакомилась со своими коллегами от разных партий. Познакомилась с председателем избирательной комиссии и его заместителем.

7.30. Пока все в порядке. С нашего места хорошо видны кабинки и урны для голосования, столы для выдачи бюллетеней. Нам демонстрируют журналы со списками избирателей, мы их тщательно изучаем на предмет лишних пометок (заполненные паспортные данные и галочки). Пометки отсутствуют. Перед открытием всем демонстрируют пустые урны и ящики для голосования на дому - пусто. Их опечатывают.

8.00. Избирательный участок открывается. Приходят первые посетители, до 9.30 все чинно и благородно. Внезапно к нам подходит возмущенный избиратель - оказывается, что его уже не первые выборы нет в списках. Также он указывает нам на первое серьезное нарушение: что журналы со списками избирателей не заверены печатью. Недовольно извиняясь, зампредседателя опечатывает их.

В 11.00 наш участок ждал «сюрприз»: одновременно появились около ста избирателей, голосующих по открепительным бюллетеням. Весь зал заполнился молодыми людьми и девушками, которые на вопрос «Кто вы и откуда?», потупив взор, отвечали что-то вроде: «Мы здесь по зову сердца, мы хотим голосовать на вашем участке». Где-то я уже слышала этот лозунг... Пытаюсь подойти к столу секретаря, куда выстроилась очередь с открепительными, и проверить, соответствуют ли фамилии в открепительных бюллетенях, фамилиям в паспортах, изымаются ли открепительные. Забавно, что очередь мешает обзору стола и урны для голосования. В процессе движения к столу сталкиваюсь с председателем УИК.

До настоящего момента все вопросы решались в рабочем порядке, и нарушения устранялись без конфликтов и промедлений, и я была уверена, что и сейчас мы найдем общий язык. Однако, к моему удивлению, председатель, загадочно улыбаясь и чуть ли не подмигивая, стал оттеснять меня, загораживать стол спиной. При этом он указал мне на отведенное для наблюдателей место под угрозой удаления с участка. Хотя непонятно, на каком основании, ведь я хотела выполнить свой долг, как член избирательной комиссии. Получается, что председатель разделил членов комиссии на «своих» и «чужих».

12.00. Наблюдаю остатки «ручейка», который утекает в сторону стадиона «Салют» пешком. Куда же теперь позовут их сердца?

12.15. Очередь за бюллетенями закончилась. Мы задаем вопрос секретарю «Сколько человек проголосовало по открепительным?» и получаем ответ - «84 человека». Удивительно, но в 20.00 проголосовавших по открепительным стало 85 человек, т.е. за 8 часов проголосовал всего один человек. Однако, по подсчетам наблюдателей, по открепительным проголосовало около 35 человек.

14.00. Начались чудеса математики. Наблюдатели фиксируют количество голосующих за 1 час 23-25 человек, в то время как у комиссии УИК троится в глазах - за тот же час они насчитали 75-80 человек. И так каждый час плюс 50 голосов.

Отсюда вопрос: зачем занижалось количество голосов «ручейка» по открепительным и завышалось у голосующих по месту жительства?

16.00. Для голосования на дому с урной выехали 3 члена комиссии, и сразу же с нарушениями. Во-первых, вместо выписки из реестра был взят оригинал реестра, что является хоть и небольшим, но нарушением. Во-вторых, членам УИК не предоставили возможность ознакомиться с количеством бюллетеней, вывозимых с участка. В-третьих, в реестр было вписано 25 человек, а по возвращении оказалось 28, т.е. трое были вписаны вне избирательного участка, что является грубейшим нарушением закона о выборах (ст. 66 ФЗ и ст. 51 ЗМО).

20.00. Избирательный участок закрывается. Вдруг раздается громкий стук в дверь. Это - избиратель, хотевший проголосовать ровно в 20.00. Ура, успел... Первый этап выборов завершен. Но фокусы продолжаются.

УИК собирает неиспользованные бюллетени, которые гасятся и пересчитываются, заместитель председателя демонстрирует пустой сейф. Я настаиваю, чтобы все данные сразу заносились в увеличенную форму протокола, и обязательно ДО работы со списками избирателей. Но председатель игнорирует замечание, и данные заносятся в протокол молчком, после работы со списками.

Работа со списками избирателей проходила в обстановке строжайшей секретности. Все члены УИК с решающим голосом собрались за столом секретаря, и началось «священнодействие». Что там происходило в течение 3 часов, остается только догадываться. За это время можно было не только посчитать избирателей, но и...

Как вы понимаете, ближе, чем на 5 метров к столу, наблюдателей и членов с совещательным голосом не допускались нашим председателем УИК Ветошкиным А.И.

Наконец списки посчитаны, и, о чудо, нам их продемонстрировала заместитель председателя Дубовик В.В - из своих рук с расстояния трех метров. Просьба показать списки голосовавших по открепительным была проигнорированна.

В 1.00 сдвигаем столы, устанавливаем ряд стульев на расстоянии 4 метра от столов. Наблюдателей приглашают принять участие в наблюдении подсчета голосов и занять «свои» места. Наверное, надо было захватить бинокль или подзорную трубу, потому что даже люди с очень хорошим зрением, вряд ли, с такого расстояния увидят отметку на бюллетене.

Сначала на стол высыпают бюллетени из переносного ящика. Пересчитали, совпало с количеством проголосовавших на дому. Мелочь, а приятно.

Далее, на стол извлекаются бюллетени из стационарных ящиков. И сразу же нарушается ст.68 ФЗ (часть 14), в которой сказано, что «члены участковой комиссии с правом решающего голоса оглашают содержащиеся в каждом из них отметки избирателя, участника референдума и представляют бюллетени для визуального контроля всем лицам, присутствующим при непосредственном подсчете голосов»». Однако, этого не происходит, поэтому я подхожу к столу и неожиданно вижу бюллетени, свернутые в пачки по 10-20 штук, 3 пачки. Вежливо прошу председателя продемонстрировать содержимое этих пачек, но происходит непредсказуемая (или уже предсказуемая) реакция, председатель моментально перемешал бюллетени из пачек с другими, лежащими на столе и начал кричать, что я целый день мешаю работать, «устраиваю провокации» и покушаюсь на честь и достоинство председателя УИК. Мало сказать, что я удивилась такому повороту событий.

Тут же председатель решает меня удалить, хотя не имеет на это ни малейшего права. Возможно, он понял, что ему не удастся продолжать игнорировать нарушения при дальнейшем подсчете голосов под моим пристальным наблюдением.

Итак, я была удалена с участка без заседания УИК и мотивированного решения. Сотрудники полиции вежливо, но настойчиво попросили меня удалиться, хотя не находили в моих действиях никаких нарушения закона.

Жалобы и заявления, которые были поданы в территориальную избирательную комиссию, были рассмотрены без участия заявителя, но с участием председателя УИК и заместителя председателя, которые, естественно, нашли убедительные доводы. В результате все мои жалобы и заявления были по сути проигнорированы.

Я провела на участке 18 часов, совершенно безвозмездно, ради объективности, которой так не хватало председателю и заместителю председателя УИК. Я до последнего верила в возможность честных выборов, несмотря на лицемерие и цинизм происходящего на участке.

Конечно, я получила колоссальный опыт, но очень обидно, что замеченные нарушения не удалось предотвратить, и даже зафиксированные нарушения не смогли пробиться в вышестоящие инстанции. Судите сами, насколько «честными» и «чистыми» были выборы на участке № 323.

Е.Васильева


Версия для печати