Неудачный побег

Общество — 2 Августа 2014, 12:06

«Русский солдат», Унгарн, 1915 г.
После смерти нашей матери Капитолины Фёдоровны Генераловой (в девичестве Лебедевой) сестра Ольга Васильевна передала мне сохранившиеся разные бумаги, вещи и награды наших родителей. Среди них оказался старый альбом с записями нашего деда Фёдора Прокофьевича Лебедева, участника Первой мировой войны
1914-1918 гг.
Он некоторое время, с 1915 года, находился в австро-германском плену. При внимательном прочтении, а больше - расшифровке текста (многие страницы истёрты и очень плохо читались, другие вообще были утеряны) мне показалось интересным опубликовать содержание этих записей военнопленных русских солдат - моего деда и его друга, тёзки - Фёдора Романова. Полуграмотные молодые ребята «из народа», «пушечное мясо» Первой мировой войны (в советское время говорили и писали «империалистической») не теряли чувства юмора даже в плену. Свойственными русским людям силой духа, верой, надеждой и любовью пронизаны строки записей в альбоме. С большой нежностью и глубоким чувством молодые люди посвящали в альбоме друг другу стихи известных поэтов и совсем неизвестных братьев по оружию, а теперь - по несчастью.
У всех военнопленных солдат была надежда на освобождение из плена. Некоторые, такие, как мой дед с друзьями, не выдерживали неволи и совершали побеги. Побеги, как правило, были неудачные: крайне трудно, а практически невозможно было пересечь 2-3 европейские границы и добраться до Родины через незнакомые, густо населённые территории враждебных государств. Беглецов вылавливали после их недолгих мытарств на воле и возвращали в тюремные бараки. Изголодавшихся, обессилевших, отчаявшихся, но не потерявших веру и надежду на избавление из плена. На спасение и возвращение в Россию.
Фёдор ЛЕБЕДЕВ
Сентябрь, 5-го дня
... Я и Панкратов бросились быстро в лес и что есть мочи поползли, как кошки, в гору, пробежали сажень 150. Оба, чуть не задыхаясь и обливаясь градом пота, сели и ждём своих друзей, которые бросились влево. И вот дожидаемся, и бог знает, когда их найдём.
Хлеб весь не успели собрать. Отдохнув минут 15, пошли искать по лесу друзей, обошли с версту без успеху, отдыхаем, думаем, как быть. Я остался в дупле огромного дерева, а Панкратов оставил свои вещи и пошёл назад, где работают наши братья, узнать, где товарищи, которые помогали бежать, и спросить, где они спрятали наш хлеб, чтобы по окончании мы пошли и взяли его. Да! А двоих друзей пока не нашли. Сердце бьётся, потому что Панкратов пошёл на очень опасный шаг, потому что посты могут его заметить, и тогда всё пропало. Вот прошёл побег успешно, теперь сидим в ямке, округ огромные ели. Хотели заснуть, но сон не идёт, в головах у нас 1000 мыслей: как быть? Егорова и Минея всё не нашли. Решили дождаться вечера, когда бросят на дороге работать, перейти через воду и поискать хлеб, который спрятали. Сидим. Наконец кончилось томительное время, настал вечер. Мы с Панкратовым спустились вниз на опушку леса, а Панкратов бросился на дорогу и, как лиса, начал искать хлеб по брёвнам и кустам, а я смотрел по сторонам. Но как он ни искал, всё безуспешно. Мы пошли в лес и решили идти туда, где должны собраться наши друзья. Прошли один час. Дальше продолжать путь никак невозможно, потому что уже стало темно - можно слететь со скал. Решили ночевать. Легли, скорчась под одной шинелью. На рассвете встали и пошли, часам к двум нашли своих друзей. Пришли мокрые, потому что весь день шёл дождь. Так как было светло, а нам надо перейти мост вблизи своих бараков, решили ночевать, а на рассвете перейти мост. Сделали наскоро закрытие от дождя и легли, но уснуть не удалось, потому что насквозь мокро, и зуб на зуб не попадает от холоду. Тогда мы решили идти ночью.
...Доползли до половины горы. Миней поскользнулся и. вниз, но успел ухватиться за что-то, да я схватил его за шинель. Озябли - мы же насквозь мокрые! Тогда решили развести костёр, хотя и рискованно. Немного погрелись, высушили портянки. Это был 3-й день. Мы пошли очень высокими горами. К вечеру вышли на самый хребет и на скале сделали шалаш. Спали очень скверно, потому что было холодно. На рассвете тронулись в путь. К вечеру спустились вниз и перешли ещё гору. Увидели два села больших и реку. Дошли до реки, уже стало смеркаться. По берегу реки тянулась деревня, а реку надо перейти. Мы подошли к шоссе, здесь нас видели две женщины, но прошли. Ну, с Богом, в брод! Я шёл третьим. Глубина реки была пол-аршина, но главное, мы не думали, что это так рискованно. Взошли на середину, стало нас сносить на камни. Я не устоял, меня понесло, но, на счастье, Миней меня спас, хотя и сам чуть не свернулся. Достигли берега. Не обращая ни на что внимания, бросились бежать по кукурузе, даже захватили в карманы. Представьте, мы были в мокрой одежде, чувствовали на себе 5-пудовую ношу. В сапогах вода хлюпает...
Тронулись в путь на восходе солнца, на восток. Миновав некоторые опасности, зашли в лес, сварили картошки и без хлеба и соли съели её. Пошли, время около 10 часов утра. Руки у всех покоряба-ны, и от всякой нечисти появились цыпки. Вид как у дикарей, притом опухли и стали чувствовать боль. Я из сил стал выходить, чувствую сильную слабость. Энергии тоже не стало...
.Видели свежие следы медведя, идти за ним побоялись. Быстро бегала по деревьям красивая белка, собака нам очень мешала. Приходилось делать огромные круги, продолжать путь стало очень трудно, но всё же пошли. Так мы шли до 3-х часов, виляя по кустам и обходя пастухов. Наконец решили не бояться людей, дабы спросить дорогу до румынской границы, а то идём, сами не знаем куда. И вот нас увидали с сенокоса 2 румына и 4 женщины, махнули нам - подойти к ним. Мы подошли, поздоровались. Они принесли нам хлеба и кислого молока. Мы закусили, поблагодарив, и они показали нам дорогу. Прошли так с 1 час, и нас догнал молодой румын, заметив, как мы пробирались по опушке леса. Он позвал нас к себе покушать. Юноша завёл нас в избу и сказал что-то двум девушкам. Они быстро начали варить кулеш из кукурузы. В это время парень принёс нам груши, мы всё съели. Вот готов и кулеш. Дали горячий кулеш и брынзы (вроде сыра, довольно вкусный), налили молока кислого. Мы поели. Я дал картинку девушкам, они были очень рады и любовались ею: наверное, не видели никогда такого пустяка. Панкратов подарил открытку, где снимались группой в Карпатах. Затем я дал парню свой портсигар из дерева. Все были в восторге. Мы закурили, и парень нас проводил. Мы пошли, не прошло и часа, как на поле снова наткнулись на работающих баб, которые собирали кукурузу. Они что-то лопочут, но мы, не обращая внимания, быстро идём. Наконец к нам из халупы выбежала молодая румынка, пересекая нам дорогу, показала на свой рот. Мы поняли, что зовёт кушать. Мы решили пойти, хотя и были сыты. Зашли. Нам подали много хлеба, брынзу и сколько хочешь молока. Мы здесь наелись, что называется, по горло: уже так не ели несколько месяцев. Старик и молодой парень показали нам дорогу. Уже время к закату. Впереди село. Как быть? Дождались темноты, пошли кустами. Зашли на улицы, попадались нам люди, но ничего не говорили. Раздался набат колокола. Мы подумали, что идёт всеночная, потому что была суббота. Быстро взошли на мост. Нас опередили 2 румына с палками, спросили, куда идём. Мы сказали: на границу. «Не сла-бодно», - сказал один. Мы остановились. Я слышал, как женщина закричала: «Рус, рус!» Не прошло 2-х минут, как нас окружила толпа румын. Нас караулили. Простояли так минуты 3, как один румын сказал нам «Идём», и мы пошли за ним. Привели нас в халупу, довольно обширную. Обыскали, нет ли револьвера. Здесь собралась полная изба народа. Пришёл староста, переписал фамилии, спросил «откудова». В это время уже варили кулеш, нас засыпали сливой, дулей, яблоками. Пришёл румынский поп, он в штатской одежде, ермолка на голове. Мы поцеловали ему руку, он дал нам по осьмушке табаку, спички и бумаги. Маленький его сын дал нам по папироске. Старушка дала по 1 руб., ещё одна дала по 20 к.
Нас посадили за стол. Огромная куча кулеша стояла на столе, только что сваренная. Два блюда молока: 1 - кислого и 1 - пресного горячего, брынза. Затем добрый хозяин принёс пол-литра водки, сел с нами, угощая нас. Мы наелись так, что чуть не лопались животы. Наконец толпа разошлась. Добрый хозяин принёс сена и на полу разостлал, накрыл сено белым чистым полотном. Сидя на постели, мы ещё долго болтали.
...Мы поехали дальше, въехали ещё в деревню, и нас ссадили. Одна женщина принесла водки, другие молока, ложки и хлеба. Мы у забора сели, поели молока и выпили водки, окружённые большой толпой народа. К Панкратову подошли, гладили его по голове, говоря: «Большой человиче». В толпе многие бабы плакали. Затем мы пошли дальше, сопровождаемые огромной толпой народа. Часто останавливаясь, принимая хлеб и даже не успевая принимать пятаки и гривенники от добрых людей. Подавали нам милостыню со слезами. Я всё крестился, но не удержался и заплакал. Стало почему-то грустно, хотя мы и у друзей. Видать, были на лицах грусть и тоска. Так мы прошли деревню, версты 2. Пришли в довольно чистое местечко, хорошие постройки. Зашли на базар, на площади большой костёл. Здесь новая толпа, но к нам их не допускали, потому что здесь было начальство. Всё-таки один торговец дал нам винограда фунта 2. Ввели нас во двор, где находился конвой или что-то непонятное. Вся команда в 20-30 человек состояла из капрала и фельдфебелей. Нас допросили: откуда бежали и т. п. Мы расположились у забора, нас также окружали через забор любопытные жители. Есть нам не давали, но у нас достаточно было своего хлеба, сыра и яблок. Вскоре 2 женщины принесли нам блюдо горячих мясных вкусных щей, целый каравай пшеничного хлеба и штук 6 варёных кукуруз. Мы хорошо закусили, набожно поблагодарили кормилиц и легли на земле отдохнуть, но не уснули. В 6 часов вечера нас погнали на вокзал. Опять сопровождала толпа народа. Вели нас 2 унтер-офицера румына, очень добрые. Пришли на вокзал. Нас посадили на вагонетку. Было уже темно. Вокруг нас много публики, довольно чистой. Даже подходили барыньки с мужьями и дочками, болтали с нами, одаривая нас деньгами, яблоками, папиросами и табаком. Так мы прождали поезда около часу, сели в вагон. Ехали около 2-х часов. Вылезли на вокзале в городе Быстрице. Здесь тоже было много народа и австрийских солдат. Ждали около 2-х часов, всё время окружённые народом. Старушки со слезами давали нам денег, яблок. Также и молодёжь дарила кто чего. Мы всё наталкивали в свои мешки и карманы, давно уже полные. Потом мы сели в вагон, поехали по городу. Приехали, нас повели в казармы, где стоял Красный крест. Посадили под арест за решётку, окна на улицу.
Мы разделись, разулись, закусили, что у нас было, хотя мы и не были голодны. Легли спать на нары, недурно спали. Утром принесли нам кофе, но очень мало, хотя и сладкий. Вскоре нас повели на вокзал. По дороге завели в большие казармы, где обучалось много солдат. Нам дали хлеба, по миске рисового вкусного супа и по 2 порции мяса. Мы хорошо пообедали, даже мясо с собой взяли. Пришли на вокзал, сели в вагоны и поехали. К вечеру мы были уже в румынском городе Колошвары, довольно большом и красивом. Привели в большие казармы, потом в канцелярию на допрос. Нас записали, дали ужин, но без хлеба. Затем загнали в казарму, где нашего брата было более 100 человек, все беглецы. Все валялись на полу на давнишней старой грязной соломе. Было очень тесно, окна с решётками выходят на улицу. Мы кой-как легли на проходе. Здесь мы нашли друзей из нашего барака, которые бежали раньше на 2 дня и на 10 дней. Их было около 10 человек. Стало веселей.
Проспали до утра. Утром нам дали по стакану плохого кофе. Обед был очень плохой и мало хлеба: на день давали не больше 1/4 буханки. Но благодаря тому, что у нас с собой было много хлеба, мы были сыты. От прихоти покупали свежего белого хлеба, передавая через окно часовым по 30 коп. за кило. Так мы пробыли 3 дня, и нас на поезде отправили в Эстергом. К обеду мы были уже в венгерской столице Будапеште. Очень огромный город, не меньше Москвы. Мы расположились на асфальте вместе с ихними солдатами. Были здесь и германцы. Затем нам дали по стакану сладкого кофе и по куску хлеба. В 2 часа дня нас повели здесь же в нижний этаж, посадили за столы. Перед нами буфет, там хлеб, колбаса, сосиски, сыр и т.п. Ждём, что будет. Смотрим, несут ложки, затем хлеб и по тарелке горячего мяса с соусом, порядочное количество. Так мы не кушали уже больше года, т.е. когда были дома.
Вышли наверх и сели в вагоны, до Эстергома 80 вёрст. К 5 часам вечера мы были в Эстергоме в своём лагере. Нас опросили и загнали в барак. Ужин не дали. Утром нас перевели в тюрьму, где находились все бежавшие. Это барак из тёса, половина в земле, без пола, двухэтажные нары и очень тесно, так что мы спали 4-5 ночей на земле в проходе, пока не выписали. Тогда мы, 4 человека, заняли места и на одном матрасе грязном спим, постелив его поперёк...
Так нам и не удалось убежать...


Версия для печати

Зарегистрируйтесь чтобы прокомментировать новость