Настоящий, живой, правдивый…

4 января исполнилось 40 лет замечательному артисту  Мелиховского театра «Чеховская студия» и Серпуховского Музыкально-Драматического Театра СЕРГЕЮ КИРЮШКИНУ. Судьба прочно связала Сергея с творчеством А.П. Чехова. До 2008 года он десять лет служил в  Кишинёве в  Государственном Русском Драматическом Театре им. А.П.Чехова, где сыграл больше 20 ролей в лучших пьесах отечественной и зарубежной драматургии. Среди них: Кочкарёв в «Женитьбе» Н.В.Гоголя, Загорецкий в «Горе от ума» А.Грибоедова, Шут в «Короле Лире" У.Шекспира, Фабриццио в  «Трактирщице» К.Гольдони. В Кишиневе Сергею посчастливилось сыграть две роли в чеховских пьесах – Федотика в «Трех сестрах" и Петю Трофимова в «Вишнёвом саде». Потом артист переехал в Серпухов, стал работать в Музыкально-Драматическом Театре, где за семь лет службы сыграл уже больше 20 самых разных персонажей в основном в водевилях и мюзиклах. Но и в этом театре у него опять появилась роль в пьесе А.П. Чехова -  Иван Петрович Войницкий в «Дяде Ване». Так что судьба, судя по всему, уверенно вела замечательного артиста в Музей-заповедник А.П. Чехова «Мелихово», где уже почти 10 лет существует театр «Чеховская студия».

Я впервые увидел Сергея Кирюшкина в «Дуэли» - первом «пленэрном» спектакле главного режиссера театра Владимира Байчера, поставленном по известной повести А.П. Чехова. Сергей играет жуткого, омерзительного Кириллина, который шантажирует Надежду Федоровну и заставляет ее переспать с ним. С. Кирюшкин не жалеет «черных» красок для своего персонажа, вкладывая в него черты какого-то злобного и упрямого зверя, который презирает интеллигентскую рефлексию и так называемую порядочность и идет напролом для того, чтобы удовлетворить свою похоть и наказать несчастную женщину за то, что она посмела его отвергнуть. И, наверное, в данном случае «пренебрежение» актера известной театральной истиной: «играешь злого, ищи, где он добр», - вполне оправданно. Потому что в темных душах таких Кириллиных нет и не может быть ничего светлого и доброго. Столь же гадок и мерзок его Ржевецкий – управляющий барыни Стрелковой в трагическом спектакле «Барыня» по раннему рассказу А.П. Чехова. Этот поляк - лизоблюд и приспособленец, ненавидящий русских крестьян, -  старается любыми способами ублажить хозяйку и сохранить своё «хлебное» место. Актёр, обладая мощным «отрицательным обаянием», виртуозно пользуется этой чертой, вызывая у зрителя если не ненависть, то активное неприятие. Такие «пауки» в человеческом обличье, как Ржевецкий в исполнении С. Кирюшкина, способны на любую подлость и, может быть, убийство. Даже в те трепетные минуты, когда он страстно обнимает свою «барыню», в его взоре читается презрение ко всему русскому (и к ней, в том числе). И зритель чувствует, что этот «полячок» при случае может спокойно предать свою благодетельницу. 

Странно, но факт: режиссеры довольно часто обнаруживают в Сергее это самое отрицательное обаяние и предлагают ему роли мрачных и хмурых героев-мизантропов. Таков его Сильва в спектакле «Добрый вечер, папа!» по пьесе А. Вампилова «Старший сын» (режиссер Владимир Байчер). Сильву совершенно не волнует то, что больного старика Сарафанова могут надорвать его правдивые признания о том, что Бусыгин – не его сын. При всей веселости и легкости этого Сильвы в его глазах присутствует какая-то злоба на весь мир, зависть, желание насолить и отомстить тем, кто ему мешает.

«Звездной ролью» Сергея Кирюшкина в Мелиховском театре «Чеховская студия стал Борис Алиханов в спектакле «Заповедник» по повести Сергея Довлатова, который поставил молодой режиссер и актер Дмитрий Пчела. Наше информационное агентство уже подробно писало об этом спектакле. Читатель, наверное, помнит, что в кризисный момент своей жизни Сергей Довлатов поехал в заповедник «Пушкинские горы» с целью поработать экскурсоводом, закончить кое-какие литературные опусы, а заодно - осмыслить реалии собственной личной жизни. Об этом он рассказал в своей повести. Борис Алиханов, прообразом которого стал Сергей Довлатов, как и многие другие персонажи Сергея Кирюшкина, тоже мягко скажем, не очень весел: жизнь его «достала» настолько, что он находится практически у последней черты. И зритель застает его в состоянии жуткой прострации, когда ему, как герою Ф.М. Достоевского, надо «хоть куда-нибудь пойти». А на душе – тягомотина: с женой - размолвка, печатать его произведения никто не желает, да и известная русская привычка топить горе в водке тоже пока не изжита. Сергей играет своего героя очень точно: он не старается обаять, очаровать зрителя. Напротив, он играет явного интроверта, погруженного в свои мрачные мысли и чувства. Иногда актеры говорят, что хорошо сыграть роль без слов – это признак большого мастерства. В «Заповеднике» есть продолжительная сцена, в которой герой Сергея не произносит ни слова. Но его трагические глаза, полные тоски и безысходности, говорят зрителю больше, чем иные большие монологи. Кстати, какие-то забавные моменты, возникающие в этом спектакле, звучат гораздо сильнее и смешнее именно в контексте общей мрачноватой атмосферы, навеянной настроением главного героя.

На недавнем («крайнем», как говорят на театре) спектакле «Заповедник» я был приятно поражен еще одной чертой Сергея Кирюшкина – его способностью  к импровизации. Попробую описать ситуацию. Мрачный  Борис Алиханов находится в длительном запое. К нему приходит приятель Валера Марков и предлагает выпить. Борис это предложение приветствует, но не очень духоподъёмно в силу крайней «изношенности» своего организма. Валера расставляет пластиковые стаканчики на шахматной доске, предлагает своему визави сыграть в «шашки» и выбрать цвет: если темный – значит коньяк, белый – водка. Напитки наливаются: на одной половине доски – белые «фигуры», на другой – темные. И вдруг один из стаканчиков с коньяком случайно опрокидывается, коньяк течет по доске. Душа настоящего выпивохи вынести такое, как понимает читатель, не может! И Сергей Кирюшкин реагирует на это молниеносно: он начинает всасывать и слизывать «целебную» жидкость с шахматной доски, смачно при этом хлюпая и причмокивая. Валера, которого блестяще играет Владимир Курочкин, с интересом и иронией смотрит на приятеля, потом с укоризной изрекает: «Ты ж водку выбрал!» Кирюшкин, не моргнув глазом, отвечает еле ворочающимся языком: «Это аперитив!» Зрительный зал восторженно грохочет, понимая, что стал свидетелем незапланированного актерского «озарения». А актеры - партнеры двух выпивох, сидящие по бокам сцены, - не просто «раскалываются», но даже отрыто громогласно хохочут и аплодируют! Я подумал, что вот так из накладок рождаются театральные байки и легенды. Кто-то после спектакля с сожалением сказал: «Эх, жаль, что нельзя закрепить: второй раз так уж не сыграть!»

Словом, и спектакль в целом, и роль Сергея Кирюшкина – это очень серьезное творческое достижение Мелиховского театра. Недаром в 2013 году Сергей был удостоен приза за лучшую мужскую роль первого плана на VII областном театральном фестивале "Долгопруднинская осень", а спектакль – главного приза. Кстати, и за некоторые свои прежние роли в Кишиневском театре артист удостаивался солидных премий: в 2003 году - за лучший спектакль "Белоснежка и семь гномов", а в 2005-м  - национальной премии за спектакль "Безымянная звезда".

Последняя по времени работа Сергея Кирюшкина в Мелиховском театре – учитель Семён Медведенко из «пленэрного» спектакля «Чехов. Чайка» в постановке Владимира Байчера. Это персонаж тоже мрачноват и крайне немногословен. Причем, в сценической редакции театра он лишен некоторых реплик, которыми наделил его драматург. Что, однако, вовсе не делает этого героя менее значительным и интересным. Надо признаться, что почему-то чеховские Медведенки в большинстве спектаклей запоминаются плохо. Наверное, дело в том, что актеры выполняют лишь какую-то функцию, с большей или меньшей экспрессией исправно произнося свои реплики. На недавнем фестивале «Мелиховская весна» представительница одного из театров в ответ на мои сетования по поводу безликости их Медведенка ответила, что, мол, он и у Чехова «не выписан» и что играть-то там нечего. Мелиховский спектакль «Чехов. Чайка» - красноречивый ответ этой даме. Медведенко Сергея Кирюшкина трагичен, несчастен, унижен и оскорблен. Причем, играя своего никем не любимого, обездоленного учителя, артист пытается вместить в своего героя не только судьбы многих чеховских «маленьких» людей, но и героев Гоголя, Пушкина, Достоевского, Толстого…

Между тем, если читатель решил, что Сергею Кирюшкину «на роду написано» играть только трагические и мрачные роли, то он ошибся. Артист обладает мощным мужским началом, прекрасным чувством юмора, теплотой, обаянием, музыкальностью. Свидетельство тому – его симпатичный Столяр и трагикомичный Гусь в «Сне Каштанки» (режиссер Рустем Фесак), забавный, обиженный на жизнь Зайкин в «Дачном театре Антоши Чехонте» по рассказам А.П. Чехова (режиссёр  Татьяна Воронина) и Поп в «Балде» по сказке А.С. Пушкина (режиссёр Марина Суворова).

Кстати, артист нередко появляется и на телеэкране в сериалах и полнометражном кино, так что читатель, следящий за киноновинками, его, думаю, узнает. В финале этой краткой заметки, поздравляя Сергея Кирюшкина с юбилеем от имени коллектива Мелиховского театра «Чеховская студия» и его зрителей, не могу не процитировать отзыв почитательницы артиста на одном из сайтов: «Сергей  - умница, талант! Настоящий живой, правдивый... Каждая сыгранная им роль - находка. Горжусь, что знакома с этим человеком!»

Я, кстати, тоже горжусь!

Павел Подкладов.