Притча про одиночество

Художественный руководитель Театра имени Евгения Вахтангова Римас Туминас не дает спокойно жить ни своему коллективу, ни московским театралам. В рамках «Парада премьер», приуроченного к открытию Новой сцены театра, он решил провести «парад» дипломных спектаклей своих учеников по режиссерскому факультету Театрального института им. Б. Щукина. Причем, предложил ученикам занять в спектаклях не студентов, а артистов его театра - молодых и опытных. Жанры четырех премьерных спектаклей кардинально отличаются друг от друга. Мистическая драма Ж. П. Сартра «За закрытыми дверями» соседствовала в афише с чеховским трагикомическим повествованием о нелегкой доле артиста в спектакле «Актёрская гибель». А действо в жанре театра абсурда «Король умирает» Э. Ионеско - с вольной фантазией на темы рассказов Ивана Бунина «В Париже». 

Последний из названных спектаклей удалось недавно посмотреть автору этих строк. Поставила его режиссер (и, судя по всему, автор сценической версии) Гульназ Балпеисова. Спектакль получился стильный, энергичный, яркий, музыкальный, порой  трогательный и, в то же время, очень спорный и неровный. Спорный – потому что некоторые рассказы Ивана Алексеевича Бунина (например, «Муза» и «Солнечный удар») на сцене трудно узнать. Они порой сужены до уровня примитивных комиксов, и только из отдельных намеков не очень трезвых персонажей становится понятно, о ком и о чем в них идет речь. 

О некоторых актерах, занятых в спектакле, в программке сказано, что они «…страдают, выпивают, ждут…». Особых страданий я в них, правда, не обнаружил, но с тем, что они много выпивают и чего-то ждут, соглашусь. И добавлю, что они, при этом, всласть забавляются и паясничают, весьма довольные собой. Наверное, авторы спектакля предполагают, что все без исключения зрители читали бунинские рассказы, и их (зрителей) должна изрядно повеселить веселая, громогласная и брутальная интерпретация отнюдь не веселых событий, происходящих в повествовании. Но вдруг на фоне этого балагана у тебя перехватывает дыхание и подкатывает к горлу ком…

На сцене появляется посетитель парижского кафе, к нему подходит официантка, завязывается диалог, и ты понимаешь, что это – начало одного из самых трагических рассказов И.А. Бунина «В Париже». Играют эту пару замечательные молодые актеры Полина Чернышова и Максим Севриновский. С их появлением на сцене ты, как по мановению волшебной палочки или машины времени,  вдруг переносишься в подлинный, пронзительный мир несчастных, лишенных тепла и нежности героев И.А.

Бунина. И становишься свидетелем истории любви двух одиноких русских людей - бывшего генерала Белой армии и молодой женщины, которые попали в жернова истории и вынуждены тянуть «жизненную лямку» вдали от Родины без родных и друзей. Несмотря на то, что в это тихое, неспешное повествование все же периодически врывается вихрь разухабистого балагана, герои существуют как бы над суетой, суматохой, грубостью и аляповатостью окружающего мира. Артист Максим Севриновский ни своим обличьем, ни повадками не похож на генерала. 

Речь его героя, привыкшего к военным будням, отрывиста, неуклюжа и «угловата». А отнюдь не героическая внешность подчеркнута неказистым, кургузым костюмчиком, в котором его военная выправка кажется комичной. Да и сам он похож на свой костюм - серый, незаметный, «помятый» жизнью… Но надо видеть, как вдруг начинает оттаивать этот «кусок льда», когда обретает свою вторую половинку! Ты видишь,  как теплеют его глаза, слышишь, как дрожит его голос, замечаешь, какими нежными становятся руки, когда он снимает с ног  любимой женщины туфли…

Признаюсь, с трепетом ждал встречи на театральной сцене с актрисой Полиной Чернышовой, которую уже успел полюбить в грандиозном фильме Сергея Урсуляка «Тихий Дон». Читатель, конечно, помнит, что эта юная девушка сыграла в нем Аксинью. Не все приняли ее в этом фильме, поскольку над многими до сих пор «довлеет» образ, созданный Элиной Быстрицкой в картине Сергея Герасимова. Приходилось не раз слышать и читать: мол, какая из Полины Чернышовой Аксинья?! Не похожа она на казачку! (Такое впечатление, что эти люди всю жизнь только и делали, что занимались изучением обычаев, нравов и особенностей внешних данных донских казаков!) По мне - так лучше казачки и не сыскать: огонь-девка, красавица и умница! Всем вышла - и лицом, и телом, и головушкой (хоть чуточку и дурной). Но одно дело – кино, где такой мастер, как С. Урсуляк, может сделать из любого актера гения. А с другой, - театр, где не предусмотрено дублей, где ты один против «тысячи биноклей на оси»! Признаюсь сразу: я был счастлив, что Полина оправдала ожидания. 

И вслед за Александром Сергеевичем, который не мог понять природу татьяниной «нежности и слов любезной небрежности», я с удивлением думал: откуда у этой девочки, которая (как мне кажется) кроме театрального училища еще ничего в жизни не видела и не испытала, столько ума, такта, нежности, душевной простоты и благородства?! Из каких глубин подсознания она «вытащила» такое тонкое понимание женской души, способность чувствовать боль и надежду ее несчастных героинь! А главное – способность играть самое трудное в актерской профессии – любовь! Понять этого я пока не могу. Наверное, это и называется волшебной силой искусства.

Актриса не пытается ни разжалобить, ни очаровать зрителя. Ее официантка в первых сценах спектакля – самая обычная, тривиальная и лишенная какой-то особой привлекательности женщина. Черное платье, гладкая прическа, приветливая, но дежурная улыбка на устах. У нее одна отрада в жизни –  граммофонные пластинки с записями Александра Вертинского. Практически весь день она уныло сидит возле стойки бара, ожидая редких посетителей. Появился один, да и тот оказался каким-то малахольным: сделал заказ и тут же убежал, оставив деньги. Потом он пришел во второй раз, в третий... Потом пригласил ее в синематограф. И вдруг у нее появляется надежда: может быть, это Он – тот, единственный, которого она ждала все эти годы на чужбине?! И, когда он приглашает ее к себе домой, она ни секунды не колеблется и шепчет: «Да!» И ты слышишь в этом шепоте пронзительный крик, стон, вой этой одинокой женщины, нежданно-негаданно осчастливленной Господом! И видишь, как «гадкий утенок» на глазах превращается в Царевну лебедь. Как расправляются ее плечи, какой горделивой становится осанка, каким счастьем начинают светиться ее глаза! Преображение актрисы изумительно! Он ее ласково обнимает, и вдруг мы слышим жестокое и неумолимое: «А потом он умер!» Какие-то руки в полутьме надевают на нее передник официантки и дают ей поднос. Глаза ее гаснут. Жизнь продолжается, но она уже окончена. И на протяжении всего второго действия Она – уже оцепеневшая и окаменевшая – сидит на заднем плане, как и прежде, возле стойки бара, не произнося ни слова…

Второе действие начинается с манерного комикса на тему одного из самых любимых мной бунинских рассказов. Великая и трагическая «симфония» о несостоявшейся любви под названием «Ида», так же, как и несколько предыдущих рассказов, превращается в балаган. В нем два полупьяных фанфарона с шутками и прибаутками пытаются разобраться в коллизиях истории любви к скромной девушке, представленной на сцене в виде «женщины-вамп». Впрочем, вспоминать об этом не очень хочется, несмотря на то, что «женщину в мехах», т.е. ту самую Иду, играет одна из моих любимых актрис Мария Волкова…

Между тем, финал спектакля опять заставляет душу разрываться на части. Неприкаянная худющая девчонка бегает по Тверскому бульвару и пристает к мужчинам с вопросом: «Не хочете ли разделить компанию?» Он останавливается, рассматривает ее и соглашается.  И ведет в номера «Мадрид» на Тверской. Выясняется, что зовут ее Поля. Мама ее умерла, когда Поля была маленькой, отец погиб на работе, и она приехала из Серпухова в Москву к тетке. А та ей предложила пойти вместе на панель. Другой жизни Поля пока не видела. Но уже поняла, что она - жизнь - может оборваться внезапно. На его ироническую угрозу: «Ешь, а то убью!», она отвечает рассудительно: «А что ж вы думаете? Может, кто и убьет. Наше дело такое. Идешь неизвестно куда, неизвестно с кем, а он либо пьяный, либо полоумный, кинется и задушит, либо зарежет...» У Бунина рассказ кончается «открытым финалом» - не законченным диалогом героев. Но режиссер спектакля их не щадит. Он (актер Владимир Шульев) в припадке мизантропии и отчаянья (а, может быть, и жалости) душит Полю во сне…

Актриса Полина Кузьминская играет свою Полю ярко, сочно и пронзительно. Она угловата, подвижна, забавна и трогательна. И, при этом, в ней есть какая-то скрытая трагедия. Рассказывая о тетке, она говорит мужчине: «Конечно, она меня погубила, да разве она мне зла желала!» Но уничиженность, желание угодить клиенту соседствует в ее душе с гордостью и еле теплящимся чувством собственного достоинства. Полина Кузьминская мастерски играет наивную девчонку и даже позволяет себе чуточку копировать провинциальный говорок. Но делает это абсолютно без стеба, грубости и насмешки, а с любовью и нежностью по отношению к своей несуразной героине.

Но актриса играет не только саму Полю. Она пытается вместить в ее судьбу горькую долю миллионов подобных ей несчастных голодных и холодных «птах», которых за тысячелетия перемолола-передавила жизнь. Между тем, авторы спектакля вместе с прекрасной актрисой не пытаются что-то обобщать и проповедовать «идеалы гуманизма». Они просто намекают нам на то, что в суете, раздражении и злобе будней любой из нас, неровен час, может пройти мимо такой «птахи», а то и раздавить ее…

Павел Подкладов.

(Фото с сайта Театра им. Евг Вахтангова)