В память о Тимоше

Текст:
Иван Железнов
iz@ozery-krai.ru
С тех пор как семья Соколовых потеряла ребёнка и обивает пороги полиции и прокуратуры, прошло уже более полугода — за это время в материнской утробе успел бы вырасти и сформироваться новый человек. Но о новом ребёнке супруги Анна и Дмитрий пока даже не думают, так как не завершили одно важное и принципиальное для себя дело — выяснить, почему их сынишка умер, а следствие подозрительно долго — вот уже 8 месяцев — тянет дело о гибели. Врачи полностью отрицают вину, прокуратура не говорит ничего внятного, полиция завалила родителей формальными отписками, а отец погибшего мальчика поклялся на могиле Тимы, что доведёт это дело до конца и накажет виновных. Правда вот уже восьмой месяц он бьётся, как рыба об лёд. И это уже четвёртая публикация «ОК», которая, искренне надеюсь, хоть немного поможет Соколовым добиться справедливости.
Представьте себе ситуацию: роженица обращается в Озёрскую ЦРБ. Боли в животе, отошли воды, роды ожидаются стремительными. Врач Рязанцева, как и положено, госпитализирует женщину, а потом её коллега, «светило» акушерства и гинекологии, ставит диагноз — угроза преждевременных родов, феноплацентарная недостаточность — ребёнку не хватает кислорода в утробе. Хотя тут же успокаивает, что сердечко малыша бьётся нормально. Только после этих слов роженице становится значительно спокойнее.
Затем приходит завотделением, медики уединяются и о чём-то беседуют и неожиданно решают отправить «проблемную мамочку» от греха подальше в часовое путешествие в Коломну, под предлогом ремонта в отделении, хотя в таком состоянии риск и промедление смерти подобны, а койки для рожениц в особых случаях имелись и во время ремонта — по крайней мере, в этом уверял директор ЦРБ Василий Яремко на плановых заседаниях в администрации.
Итак, женщину отправили. Через несколько минут после прибытия в Коломну ребёнок рождается мёртвым. Провели реанимацию — бесполезно. Ребёнок умер, пока Анна дожидалась «скорой», или в дороге. Есть даже предположение, но скажу, что это лишь моё субъективное суждение и не более, что в Озёрах не захотели портить статистику и отправили мать с безнадёжным малышом в Коломну. Кстати, «статистика по гибели новорождённых» в Озёрах хорошая.
Был ли шанс?
Сотни миллионов на модернизацию больницы «размазаны» свежей краской по стенам, а часть суммы, очевидно, где-то растворилась. Кое-что проявил разговор с гастарбайтерами, которые коротали время на трёхэтажных нарах в ремонтируемом корпусе роддома, сообщили об условиях труда. Там были работяги с Дальнего Востока, из Белоруссии и других бывших союзных республик, которые накануне Нового года жаловались на то, что им задерживают зарплату, а дома жёны ждут денег, а дети — подарков.
Но вернёмся к роддому и тоннам пафоса, который сладким киселём разливался из уст чиновников от здравоохранения. Я не судья, и судить их мне не с руки. Но всё же позволю заметить, что эти немалые миллионные вливания хотя бы частично могли быть потрачены на оборудование, которое спасало бы жизни, вместо того, чтобы замуровывать их в кафельную плитку. Всё равно она скоро потрескается и отвалится, а новые туалеты, например, в терапии, и вовсе сделаны людьми, имеющими слабое представление о потребностях людей. Помните пышное открытие этих сортиров с официальной делегацией?
Ну да ладно, снова вернёмся к нашей истории. Жуткой и, как иногда кажется, безвыходной. Малыш у Ани и Димы Соколовых умер. Следствие тянет дело с ноября, а полиция разводит руками и множит отказы в возбуждении уголовного
дела. Их уже шесть, скоро будет седьмой. Причём следователи, в отличие от недружелюбного пресс-секретаря полиции, охотно общаются по телефону. Только по существу им сказать особо-то и нечего.
На днях пришли долгожданные результаты проверок из управления Росздравнадзора РФ и из Министерства здравоохранения Правительства области. Чиновники из последнего ведомства, кстати, неоднократно бывали в нашей ЦРБ, когда решался вопрос, сколько денег выделить на ремонт, и как именно их потратить. Так вот, вы удивитесь, но никаких нарушений, а тем более правонарушений со стороны медиков они не усмотрели…
Получается, что на преступную халатность можно закрывать глаза, не замечать из «профессиональной солидарности». Казалось, что городская прокуратура должна брать такие дела под особый контроль и предпринимать решительные действия, но после разговора с Олегом Пономарёвым, который при первой встрече решительно ничего не смог сообщить, отправив меня на пару месяцев «погулять», а спустя время снова выдал тираду каких-то возмущений, а по делу — ничего. Знаете, нам с коллегами по редакции стало да жалко Олега Васильевича. Человек носит мундир, а сделать, если верить ему, решительно ничего не может. Только усомниться в отказе в возбуждении уголовного дела и назначить дополнительную проверку. Вот так полиция отказывает, а он, то ли на самом деле, то ли из сочувствия, то ли из-за того, что газета наблюдает за ситуацией, а Соколовы обращается к правозащитникам, отправляет материалы на доследование. И так 8 месяцев.
Несостыковки
В шестом постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 15 июня с подписями сотрудников полиции Романа Усанова, Дмитрия Чеглова и их начальника Валерия Егорова есть неувязки а, возможно, даже явные противоречия. Если в одном из первых отказов, о которых я рассказывал на страницах газеты, содержалась явная околесица, то в последнем, стоит признать, расписано все понятно, подробно и без ошибок. Однако…
Из документа следует, что врач Рязанцева, которая осматривала Анну Соколову в тот роковой день, дала направление на госпитализацию, то есть сочла нужным положить её в стационар. Но тут заслуженный житель нашего города («боженька», как её назвала и.о. главы района Людмила Зиатдинова на вручении почётной грамоты и медали) поставила уже находящейся в палате патологии Соколовой диагноз: «… фенопла-центарная недостаточность (нарушена функция плаценты, когда плод испытывает гипоксию — недостаток кислорода), задержка развития плода, угроза преждевременных родов». Следовательно, здоровью женщины и ребёнка угрожала опасность. Как поясняла в беседе заведующая отделением новорожденных родильного дома Коломенской ЦРБ, врач-неонатолог Ольга Журавлёва: «Если у роженицы уже отошли воды, то не важно как это трактовать — схватки это или предвестники родов, ведь анамнез есть: женщина всех своих детей рождает преждевременно и поэтому в 90% случаев она родит раньше времени и довольно быстро». Зачем Соколову в таком состоянии отсылают в чужой город — загадка и для Журавлёвой. Тем не менее, Евгения Пескова и Анна Благиных приняли такое решение и категорически не признают ни ошибки, ни, вины за последствия. Вся ответственность переложена на многодетную мать, потерявшую своего четвёртого ребёнка. Мол, сама виновата, не слушалась врачей, которые предлагали полежать в больнице. И это итоговое заключение. Нашли крайнюю — саму пострадавшую.
Удивляет и то, что Пескова и Благиных при беседе со мной говорили одно, а в показаниях, зафиксированных полицией, — другое. По их словам, Анна Соколова сама и не знала, когда у неё отошли воды, в документе же говорится, что об этом ей сообщила Пескова, а Анна передала эту новость мужу по телефону в 14.20. Анна Александровна Благиных говорила мне, что у Соколовой наблюдалась гипоксия плода, и ей
надо было принимать специальные лекарства. А в документе сказано, что Анна Соколова «наблюдалась в женской консультации Озёрской ЦРБ, беременность протекала без осложнений и патологий в развитии ребёнка». Но если перевернуть страницу дела, то прочтём, что фактором смерти «явилась хроническая плацентарная недостаточность», т.е. при внутриутробном развитии развивалась гипоксия плода. Врачебная ошибка? Недосмотр?
Медицина по-нашему
По моему субъективному мнению, проведённые аж с 4-месячным опозданием проверки недостаточно глубоки и объективны. И по причине упущенного времени, т. к. виновные могли замести следы, и по той причине, что министерствам и надзорам, которые сидят в Москве и понятия не имеют, что творится на самом деле, доверять было бы опрометчиво.
Мою мысль подтверждает и то, что делом Соколовых занялась и уполномоченная по правам ребёнка в Московской области Наталья Лысенко, которой передала папку со всеми бумагами представитель уполномоченного по правам человека в Озёрском районе Лидия Косарева. Несмотря на занятость, Лысенко не отказала в помощи — изучив ситуацию и осознав, что Соколовы столкнулись со слепой и беспощадной системой. И теперь материал лежит уже не в местной, а в областной прокуратуре.
Кстати говоря, публикация в СМИ является законным поводом для прокурорской проверки, однако сотрудники озёрской прокуратуры не только не воспользовались этим (когда им принесли материалы, в том числе диктофонные записи), но и игнорировали серию публикаций на эту тему.
Впрочем, не только проверку, но даже результаты экспертизы из Москвы супругам Соколовым прокуратура предоставить не могла долгое время. Такое ощущение, что электронной почты и факсов не существует, а полицейская бричка с почтой увязла где-нибудь на полпути к Москве. Иначе как объяснишь, что забрать ответы с результатами проверок не могли три месяца?!
Судя по постановлению, не приняли во внимание и слова эксперта из Коломны, врача-неона-толога Ольги Журавлёвой. А вот слова Евгении Песковой о том, что роды могли бы и не быть стремительными (несмотря на диагноз: угроза преждевременных родов, подтверждённый ею) как бы оправдывают решение отправить роженицу в другой город. На это Журавлёва сказала: «Это рассуждения из серии «может быть, завтра
будет дождь, а может быть пойдёт снег. Начнём с того, что озёрский роддом закрыт на ремонт. Любой роддом, закрывающийся на ремонт, обязан оставлять так называемый экстренный пост, потому что ситуации бывают разные, когда физически пациента не успевают довезти и помощь приходится оказывать на месте». Тем не менее Анну, у которой вот-вот начнутся роды, отправляют по ухабам в Коломну. Остальное вам известно. Отмечу лишь, что малыш родился мёртвым. Если верить озёрским врачам, отправившим её в это роковое путешествие, младенец задохнулся в дороге.
Врачебной ошибки в действиях медиках не обнаружено, преступление, предусмотренное статьёй «Неоказание помощи больному» (ст. 124 УК) по заключению следствия отсутствует, в возбуждении уголовного дела по факту гибели их ребёнка отказано. Почему-то в деле не фигурируют и такие статьи как «Причинение смерти по неосторожности» (ст. 109 УК РФ), «Оставление в опасности» (ст.125 УК РФ), «Халатность» 9ст. 293 УК РФ) и др.
Не человек
По закону, если малыш родился мёртвым, то это «плод». Но проживи он хоть минуту, его считали бы человеком. Возможно, тогда какой-нибудь начальник там, в области, дал бы «указание», и расследование пошло по-другому. Но, к сожалению для семьи Соколовых, уголовное дело не заведено. Но только Ане и Дмитрию, с которыми за эти долгие месяцы я стал уже своим человеком, этого не забыть. Память о крохотном Тимофее, который так и не увидел белый свет, но был так близок к этому, останется на совести тех, кто не приложил должных усилий, выполняя свою работу.
P. S.
Упомянутые в статье врачи продолжают исполнять свои профессиональные обязанности. Т.к., по неподтверждённой информации, Анна Благиных вышла на пенсию через некоторое время после случившегося, «ОК» решил уточнить эти данные, но руководство ЦРБ наотрез отказалось подтверждать или опровергать, работает ли данный врач в настоящее время. Решение оказалось простым — я позвонил в родильное отделение под благовидным предлогом и пригласил Анну Благиных. «Да, я по-прежнему принимаю роды. Подъезжайте!», — ответила врач.
Конечно, если бы не случалось врачебных ошибок, медики не имели бы возможности дарить или спасать жизни. Но хотелось бы только одного — чтобы людей не держали за идиотов и проявляли в отношении к ним хотя бы уважение.

Погода