Раменский

Изящные искусства или нравственная помойка?

Культура — 22 Января 2013, 20:53

В Москве с большим успехом проходят гастроли экстравагантного Коляда-Театра из Екатеринбурга
«Неужели Лермонтов действительно написал настолько бездарную пьесу?» — думалось мне по окончании спектакля «Маскарад», сыгранного на второй день гастролей екатеринбургским Коляда-Театром в Москве. По непроверенным сведениям, у режиссера вроде бы был замысел развенчать лермонтовский текст. Как бы то ни было, это удалось — и стараниями артистов и постановщика он рухнул в конвульсиях, гениально и трагически выхолощенный. Впрочем, выхолащивание оказалось избирательным — в соответствии с творческим почерком театра.
Прежде всего театр не поверил словам о любви, и они, очень мягко выражаясь, лишились всякого духовного наполнения. В спектакле не просто нет любви. Он смоделирован в таком энергетическом диапазоне, где нет никаких шансов на чудо ее возникновения.
А вот что касается романтических пассажей об умершей душе главного героя, то они, несмотря на не меньшую литературную условность, материализовались по полной.
Арбенин мертв. Он стал таковым гораздо раньше, чем убитая им Нина, — с самого первого появления на сцене. И это страшнее, чем смерть от яда, весьма реалистично сыгранная В.Маковцевой (по крайней мере, на фоне условности всего остального). «Евгений, я поговорить хочу!» — многократно кидает в пустоту Нина еще до начала основного действия — как принято у Н.Коляды, ключевую фразу ввинчивают в сознание зрителя напрямую, без особых ухищрений. Убившее Арбенина прошлое свисает с него, как подвески-бубенчики, полупрозрачно намекающие на былые нетрадиционные связи. Ну как нашему современному сознанию обойтись без этой черты — кстати, навязчиво объединяющей всех прежних знакомых данного персона-
жа? У Лермонтова Евгений — лишь матерый игрок. Но театру мало картежника со стажем. Без криминальной ауры с гомосексуальным оттенком нет героя. А с нею героя тем более нет! Многочисленность поклонников Олега Ягодина не убедила меня в обратном. И изобилие бабочек, символизирующих людские души, ничего не смогло воскресить в финале.
Один из поклонников театра Н.Коляды (каковых в театральном центре «На Страстном» было явно немало) отметил виртуозность изображения им «нравственной помойки»…
«Принимая во внимание, что термин «изящные искусства» является анахронизмом и не соответствует ни характеру материала, ни классовой направленности его показа, дирекция и коллектив музея просит Сектор Науки выйти с ходатайством о переименовании Музея изящных искусств в Музей изобразительных искусств…» (из письма директора В.П.Полонского от 16 января 1932 г.). Так созданный И.В.Цветаевым Музей изящных искусств 81 год назад лишился якобы устаревшего слова в своем наименовании. Но, судя по всему, изящные искусства разошлись не только с советской властью...
Почему переполненный зал рукоплескал творцам своеобразной «черной дыры»? «Сейчас такое время, когда многим все «изящное, правильное, классическое» кажется ненастоящим и оттого омерзительным. Увидев «помойку» на сцене, как-то проще жить с помойкой в повседневной жизни», — прокомментировал один из поклонников Коляда-Театра. Разум, возможно, удовлетворится таким объяснением. Согласится ли с ним душа?..
Екатерина Полянская
polyanskaja-eo@yandex.ru


Версия для печати