Ступинский

Спустя десятилетия... Дневник жизни отца

Общество — 14 Апреля 2015, 04:28

Вновь и вновь Нелля Сергеевна перечитывает личный дневник родного, но совершенно незнакомого ей человека - отца. Пётр Лютых умер примерно за два месяца до появления дочери на свет. А девочка долгое время даже не подозревала, что человек, которого она называет папой, на самом деле не её родной отец.
-Мне было 12 лет, когда я случайно нашла документы, в которых говорилось о моём усыновлении. Это открытие стало, конечно, большой неожиданностью. Отец, который меня воспитывал, очень тепло ко мне относился, заботился как о родной, совершенно не делая никакой разницы между мной и младшим братом.
Задавать какие-либо вопросы маме Нелля не стала. Но спустя годы родной отец напомнил о себе.
- Лет 15 назад муж моей двоюродной сестры привёз старую общую тетрадь, примерно на две третьих исписанную аккуратным убористым почерком. Это оказался личный дневник моего отца. Как эта тетрадь уцелела - непонятно. Её нашли на чердаке дома моей бабушки.
Пётр Денисович Лютых, отец нашей героини, оказался человеком интересным, круг его увлечений был весьма широк: он играл в местном театре, неплохо рисовал, писал стихи и прозу. Кроме того, к 27 годам молодой человек окончил два института - один сельскохозяйственный, другой - медицинский. Именно медицина и стала делом его жизни.
Профессию врача Пётр Лютых получил в начале 40-х. В годы войны попал по распределению на работу в лагерь для военнопленных, находившийся в селе Хреновое Воронежской области. События, связанные с войной, как правило, трагичны и страшны. Личный дневник молодого врача сохранил память о безумно жестокой атмосфере, царившей в лагере между пленными. Записи относятся к 1943 году.
«20 февраля. Опять итальянцы многих сожрали. Пленные волокут одни кости. Это всё делается в 9 корпусе. Ох, ироды! Метель и позёмка -это не итальянское приволье. Их переводят в другое место. Пусть едят самих себя. Вот они стоят у дверей завода, согнутые и сопливые, всё повторяя: «Капут». Это те, кто хотел поработить все народы. Они шли за землёй, потому что там у них её мало. Они её и получат. На могилу очень мало надо. А большего они и не просят. Один ходил возле ворот совсем раздетый, одна нога голая. Он покричал на часового: «Стреляй», и ушёл вглубь лагеря».
«22 февраля. Возле одной конюшни, где строят кухню, видал обнажённого мертвеца. Опять все тащат съеденного мертвеца. Когда спрашиваешь, кто это сделал, они хором отвечают: «Итальяниш, итальяниш».
Один мадьяр доставлен в комендатуру. Его застали у живого человека, которого он резал. Вот сволочь! Ну ему досталось на чай. Руки в крови, шапка и лицо тоже, а он отказывается, говорит, что не резал....
Беседовал с мадьярами, немцами. Они очень ненавидят друг друга. Часто дерутся по пустякам».
«23 февраля. Во дворе завода дрались мадьяры с немцами за суп, который они разлили. Остаток схватил один фриц и удрал с ним. В бане один пленный то и дело выкрикивал: «Я итальяшка!»
«26 февраля. «... До 40 человек сожрали за ночь итальянцы. Пусть были бы голодны, а то ведь на ночь их накормили, а ремесло это продолжается.
Я долго смотрю на эти лица погибших людей от руки людоедов. В глазах их остался нелепый ужас смерти».
Конечно, как и любой личный дневник, дневник Петра Лютых рассказывает о счастливых и не очень моментах жизни молодого человека. Беседы с друзьями, знакомыми, взаимоотношения с барышнями, радости и переживания - память обо всём этом хранят страницы старой тетради. Но самые важные для дочери Петра - те записи, которые говорят о любви к её матери. На страницах тетради не только воспоминания о встречах, разговорах с Галиной, но и посвящённые ей стихи («Письмо к девушке»).
В марте 1943 молодой врач был назначен начальником санчасти лагеря для военнопленных. В этой должности Петру Денисовичу довелось проработать совсем недолго: 23 марта он умер от сыпного тифа. В последние дни жизни он думает о своей любимой:
«Целую тебя крепко-крепко. Пойми, тебя никто любить так не будет никогда. Твой Петька навсегда. «...» Прощай, жизнь. Прощай, Галочка. Сердце навсегда остановилось, не сокрушайся. Самыми интересными были студенческие годы, а то и босый ходил, учился, рисковал жизнью и остался жив, а здесь себя не уберёг. «...» Как жаль, мы собирались построить хорошую жизнь, но вот как бывает».
Наталья КОПЫЛОВА.


Версия для печати