Егорьевский

И ноют, и ноют забытые раны

Общество — 5 Ноября 2014, 16:58

Галина Николаевна ОСЬМИНИНА:
- Я родилась в 1932 году. Самое яркое воспоминание из детства - как увели моего отца. И хотя в ту пору мне было всего 4 года, тот день помню, как сейчас...
Мы жили в Тверской области, в городе Бологое. Мой отец Николай Никанорович Спахов был ветеринарным врачом. Как хорошего специалиста его знали не только в городе, но и в районе. Папа был очень добрым!
Когда он возвращался с работы, каждому ребёнку от него доставался какой-нибудь небольшой подарок - конфетка или кусок пирога. Однако счастливые дни прервала беда. Так случилось, что сослуживец написал на отца донос: он якобы что-то плохое про Сталина сказал или вроде как говорил о возможной войне. Понятное дело, за такое в то время не только сажали, но и расстреливали.
Апрельским вечером 1936 года в дверь постучались двое мужчин, они были в чёрных пальто и шляпах. Один из них, обращаясь к отцу, сказал: «Мы пришли за вами, одевайтесь!»
В нашей семье было 5 дочерей и один сын: мы не плакали, никто не возмущался. Папа оделся и попросил мужчин разрешить поцеловать на прощание своих родных. Ему разрешили. Папа тихо нам сказал: «Не волнуйтесь. Спите спокойно. Я скоро вернусь».
Конечно, это редкий случай, но в деле нашего отца действительно разобрались. Следователь оказался порядочным человеком - он понимал, что оставить район без ветеринарного врача немыслимо. После опроса 70 свидетелей выяснилось, что сведения в доносе «липовые», а соседи отзываются об отце, как о честном и порядочном человеке. Спустя несколько месяцев отец был оправдан. Он вернулся в июле 1936 года. День был солнечный, тёплый. Мы с сёстрами носили воду и вдруг увидели соседку - она бежала нам навстречу и кричала: «Бросайте воду! Дядя Коля пришёл». Старшие дети хорошо помнили папу, они сразу побежали его обнимать, а я почему-то оробела: смотрела на него во все глаза и не могла сдвинуться с места. Он меня звал: «Доча, подойди ко мне, я же твой папа!» Но я - ни в какую! И только после слов матери: «Не торопи её, сама подойдёт» - я действительно побежала обнимать отца. Даже спустя столько лет перед моими глазами стоит картина: отец сидит в белой рубашке, на коленях у него - мой брат.
Во время войны отец занимал должность заведующего ветеринарным пунктом станции Бологое Октябрьской железной дороги. Немцы её бомбили регулярно. В один из налётов бомба попала в ветеринарный пункт, где дежурил отец. Он был ранен, но смог выбраться.
Умер папа от инсульта, не дожив до Великой Победы несколько дней.


Версия для печати